Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

После этих слов Брежнев вдавил сигарету в пепельницу и, положив локти на стол, с интересом уставился на докладчика. А тот продолжал:

– Выборы в ФИФА проходят по принципу «одна страна – один голос». Весьма удобная вещь для существования коррупционной системы. Ведь любое карликовое государство обладает таким же весом в ФИФА, как, например, Федерация футбола Англии или Немецкий футбольный союз, насчитывающие по нескольку миллионов участников. Поэтому Дасслер и собирается воспользоваться этой брешью – чтобы набрать необходимое количество голосов, зачем возиться с горсткой влиятельных союзов, если можно в кратчайшие сроки сплотить вокруг себя множество карликовых и периферийных государств, вроде африканских. Ведь Дасслер поставляет продукцию «Адидас» во многие африканские страны и тамошние функционеры зависят от него. Да и сам Авеланж не без греха – через главу региональной федерации Эфиопии он недавно пытался подкупить африканских функционеров.

– Значит, и у него рыльце в пушку? – усмехнулся Брежнев.

– Не без этого, но это нам только на руку. У Авеланжа плохо складываются дела в бразильской Федерации, поэтому он и стремится пробраться в ФИФА. Надо ему в этом помочь. Во-первых, уберем Роуза, а вместе с ним и всю английскую группировку, а во-вторых – сыграем на руку латиноамериканским функционерам, заполучив выход на многих из них. В свете того, что происходит сейчас в Чили, нам это не помешает, а даже наоборот – пригодится. Ведь уже сейчас нас начинают обвинять в том, что мы бросили Альенде в беде – откупились от него Ленинской премии, но не помогли его режиму предотвратить переворот. И эта компания против нас будет только усиливаться. В свете этого нам нужно расширять число наших сторонников в Латинской Америке. Авеланж из этого числа.

– Слушай, а ведь при таком раскладе нам даже выгодно будет, если наша сборная не попадет на чемпионат мира, – вновь прервал речь Андропова генсек.

Поймав удивленный взгляд шефа КГБ, Брежнев пустился в разъяснения своей позиции:

– Ну, сам ведь говоришь, что из-за чилийских событий давление на нас в мире будет только усиливаться. Многие будут вопить про то, как Ленька Брежнев бросил в беде социалиста Альенде, который видел в СССР друга и покровителя. А тут наша сборная не попадает на чемпионат мира по причине интриг со стороны руководства хунты и их приспешников в ФИФА. Наш агитпроп может здорово это использовать в деле обличения пиночетовской хунты и нашей позиции в отношении ее прихода к власти.

– Идея хорошая, но только наших ребят жалко – на чемпионат мира не попадут, – отреагировал на эту речь Андропов.

– Зато наши позиции на международной арене не пострадают, а только выиграют. Короче, надо дать команду Гранаткину и его команде особо не дергаться, если Роуз с приспешниками будут вести дело к исключению нашей сборной из числа участников чемпионата.

– А если Роуз все же согласится провести наш матч с чилийцами на нейтральной территории – отказываться?

Прежде чем ответить, Брежнев вновь потянулся за пачкой «Новости», собираясь извлечь из нее очередную сигарету. Но почему-то передумал и ответил:

– Черт его знает! Во всяком случае, пока я еще не пришел к определенному решению. Да и с Сусловым надо посоветоваться – он у нас главный идеолог и пропагандист. Короче, надо собраться узким кругом и обсудить эту проблему со всех сторон, чтобы извлечь максимальную выгоду из ситуации. А пока давай думать о встрече с этим бразильцем. Как его зовут, все время забываю?

– У нас его имя пишут, как Жоао, хотя правильно будет по-португальски – Жоан.

– Последнее мне больше нравится – язык хоть не сломаешь, – покачал головой генсек. – Но я буду звать его Жорой, авось, не обидится.

– На-ка, посмотри, что учудил твой Кравчик! – входя в комнату, где находился Алонсо Райнери, громко произнес Альваро Молина и бросил на стол свежую газету.

Райнери, вместо того, чтобы взять ее и прочитать, достал из ящика стола такой же выпуск этого же издания и положил его на стол.

– Так ты уже знаешь? – удивился Молина, усаживаясь на стул. – И что ты на это скажешь?

– Скажу, что все идет по плану, – ответил Райнери.

– По какому плану, если мы договорились совершенно о другом? – возмутился Молина.

Речь шла об их разговоре три дня назад, когда они договорились, что Анджей Кравчик попадет в Польшу легальным путем, дождавшись официального вызова от своего дяди из пригорода Варшавы – Праги. Помимо этого варианта был еще и другой, нелегальный, предполагавший уход поляка из Чили через «окно» на границе с Перу. Но этот вариант таил в себе большой риск провала, поэтому и был выбран пусть более долгий, но надежный способ – отъезд по официальным каналам. Ждать вызова надо было около месяца, поэтому все это время Кравчик должен был сидеть и не высовываться. А он вместо этого подал заявку на участие в боксерском турнире, который должен был открыться в Сантьяго через несколько дней. В нем должны были участвовать боксеры-любители, а главным фаворитом соревнований был Элой Перес – лейтенант ВВС и любимчик нынешнего диктатора Чили Аугусто Пиночета. Они познакомились три года назад, когда Пиночет командовал гарнизоном Сантьяго, а Перес стал победителем городских соревнований среди военнослужащих. Элой выиграл тогда все пять боев, в трех из которых он победил своих соперников с помощью коварного апперкота – удара снизу вверх в челюсть. После этого за Пересом в боксерском мире закрепилось прозвище Крюк. И вот теперь этот боксер решил принять участие в городских соревнованиях, что не было случайностью. Таким образом руководители хунты хотели отвлечь население Сантьяго от случившегося переворота и показать всему миру, что жизнь в Чили идет своим обычным чередом.