Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– А ты знаешь, когда я к футболу по-настоящему прикипел? – задал внезапно Могол вопрос, который Ребров не ждал от него услышать. – После войны я пацаном был и меня один честный вор приметил. Он знаешь где трудился? На Ленинградском проспекте, оно тогда еще шоссе называлось. Так вот он «чистил» фраеров, которые на футбол ездили – на стадион «Динамо». Тогда ведь как было – на матчи люди толпами ходили, набиваясь в общественный транспорт, как сельди в бочку. О своих карманах в такой толкучке никто и не думал. Вот мы с тем вором эти карманы и чистили, вынимая из них по нескольку «лопатников». За один день могли месячную норму выполнить. Сейчас так за футбол уже не болеют. Поэтому и денег больших на «болелах» не заработаешь. Вот и приходится в «тотошку» играть. Ну, ничего, скоро здесь в Измайлово гостиницу отгрохают и новые башли сами потекут к нам в руки, – запивая чебурек пивом, заметил Могол.

Речь шла о гостинице «Измайлово», строительство которой должно было начаться в будущем году.

– Я слышал, на нее уже грузинские законники нацелились, – сообщил Ребров. – Их Шеварднадзе из Грузии попер, вот они теперь здесь хотят развернуться.

– Хер им по всей морде, – выругался Могол, сделав большой глоток из стакана. – Если надо, мы с бауманскими объединимся. Там у них один правильный кореш поднимается – Слава Япончик. Законником его сделаем и сообща против кавказцев двинем. А там и тебя коронуем – дай только время. А пока одно дельце тебе предлагаю. Ты же хочешь лишний «кусок» заработать и не парится?

– Кто же не хочет? – улыбнулся Ребров, вытирая салфеткой чебуречный бульон с губ.

– Надо сегодня одному парню ноги переломать в ресторане «Лесной».

– За что же ему такая планида выпала? – поинтересовался Ребров.

– Зольский его приговорил – чем-то этот парень ему насолил. Но нам это только на руку. Мы с Карпыча и башли возьмем и зарубку себе сделаем – на будущее. Чем больше этот спортивный чинуша гадостей совершит, тем сильнее в наших сетях увязнет. Он, мудила партейный, думает, что вор Могол у него в шестерках ходит. Ну-ну…

– И сколько Карпыч за сломанные ноги башлей кладет?

– Пять «кусков». Из них один тебе за то, что ты кента найдешь, который ногами займется, – ему, соответственно, тоже один «кусок», – ну, и три мне. Все по справедливости.

– И когда эти ноги должны быть сломаны?

– Сегодня в семь часов этот бедолага в «Лесной» пожалует. Там эта заварушка с ним и должна приключиться.

– Ну, а кто такой этот бедолага?

– Не знаю – мне его фото Карпыч вечером подвезет, а я его тому кенту передам, чтоб запомнил, – ответил Могол, беря с тарелки еще один чебурек. – Твое дело, Ребро, маленькое – нужного кента под это дело найти и ко мне привести. До шести часов управишься?

Прежде чем ответить, Ребров взглянул на свои наручные часы – они показывали начало второго дня.

– Хорошо, найду тебе кента-костолома, – ответил Ребров и тоже взял с тарелки еще один сочный чебурек.

Рафаэль Канто с утра сел за руль своего «Фиата» и начал методично объезжать клиники Сантьяго, где были женские консультации. Ему надо было узнать, в какой из них может наблюдаться худенькая блондинка по имени Сесилия – подруга Альваро Молина. Причем круг поисков был сужен, что облегчало работу лейтенанту. Он знал, что последним местом обитания Молина был неприметный домик в районе Эстасьон Колина. Значит, его женщина могла наблюдаться в клиниках поблизости: либо в этом районе, либо в соседних – Ло Солар, Батуко и Валье Гранде. Таких клиник Канто насчитал шесть – не такое уж большое количество, чтобы не объехать их в течение дня. Правда, эта затея могла и не выгореть – ведь Молина мог устроить свою женщину к какому-нибудь частному доктору. Но Канто рассуждал логически. Все-таки на таком позднем сроке беременности лучше наблюдаться в нормальной клинике, где есть все условия для родов (в том числе и экстренных), чем у какого-то врача на дому.

Лейтенант безуспешно объехал пять клиник, пока, наконец, в шестой – в Ло Соларе, ему не объявили: да, в списке их клиентов числится светловолосая женщина хрупкого телосложения по имени Сесилия. И Канто назвали ее полные инициалы: Сесилия Ортиз, 1951 года рождения, проживает по адресу: Валье Гранде, улица Рио Тольтен, дом 14. И лейтенант, усевшись за руль своего «Фиата», решил немедленно отправиться по этому адресу.

Прибыв на место, он достаточно быстро нашел нужный ему дом – одноэтажную постройку с железными воротами и двумя окнами, выходящими на внешнюю сторону улицы. Ставни на окнах были закрыты, а занавески задернуты, так что понять, есть ли кто в доме или нет, было нельзя. Но Канто запасся терпением и, откинувшись на спинку сиденья, стал неотрывно наблюдать за калиткой в воротах. Так прошло больше часа. У лейтенанта уже затекла шея и гудели ноги, но он продолжал сидеть в автомобиле, не решаясь выйти из него, чтобы не привлечь к себе чьего-либо внимания. Наконец, когда минуло еще полчаса, калитка в воротах открылась и на улицу вышла беременная женщина небольшого роста и с забранными в пучок волосами светлого цвета. Сомнений быть не могло – это была Сесилия. Другое дело, было совершенно неясно, имеет ли она какое-то отношение к Молина или это всего лишь совпадение – ведь в огромном Сантьяго такое вполне было возможно. Но тут произошло еще одно событие. Следом за женщиной из калитки вышел мужчина чуть выше ее ростом, плотного телосложения в джинсах и легкой курточке. Взглянув на его лицо, Канто сразу узнал в нем Альваро Молина, фотография которого висела на стене его служебного кабинета на самом видном месте.