Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

От последних слов шефа КГБ Брежнев даже закашлялся – так они его потрясли. Он никак не рассчитывал, что эта, пусть и подпольная система, напоминающая чем-то «Спортлото», на самом деле явится ему в столь зловещем виде.

– Так что ты предлагаешь, Юрий – закрыть эту шарашкину контору? – спросил генсек после короткой паузы, которая понадобилась ему, чтобы сделать пару глотков из графина с водой.

– Закрыть дело не хитрое, но кто даст гарантию, что они затем снова не соберутся, но уже в другом составе и став более осторожными? Нет, это слишком простое и недальновидное решение. Я предлагаю другой вариант: выявить все их контакты и добраться до головки – до главарей, имен которых мы еще не знаем.

– Ни в одном из городов?

– Именно, Леонид Ильич – ни в одном. Знаем только, что сами участники зовут их Банкирами, но кто они, где работают и живут, мы не знаем. Так вот, если мы доберемся до них, то сможем вырвать у этой гадюки жало. Ведь именно эти люди и являются главными организаторами этих подпольных организаций, их вдохновителями.

– Но есть ли шансы до них добраться, если твои люди за почти два года этого так и не сделали?

– Этого не случилось, Леонид Ильич, потому что у нас связаны руки.

– В каком смысле?

– Я веду речь о партийном циркуляре от 1954 года.

Речь шла о документе ЦК КПСС, определявшем категорию лиц, которые не могли проходить как объекты оперативной разработки. К этим категориям относилась вся руководящая номенклатура. Прослушивание телефонных разговоров, наружное наблюдение запрещались, начиная с члена бюро райкома партии, с первого секретаря райкома комсомола и профсоюзного руководителя района. Например, санкцию на прослушивание рядового советского гражданина получить было можно – ее мог дать первый заместитель председателя КГБ СССР. А санкцию на иностранного гражданина – начальник соответствующего управления КГБ. Однако вести работу по партийным деятелям чекисты могли только с разрешения соответствующего партийного органа. А тот обычно такую санкцию не давал. Поэтому, если в ходе оперативных действий («наружка», прослушивание, агентурные данные) в отношении определенных лиц в поле зрения чекистов вдруг попадал партдеятель, то, чтобы дело получило дальнейший ход, оперативный работник должен был представить все документы и материалы в следственный отдел КГБ. Там скрупулезно высчитывали, выверяли, и редко когда эпизоды дела с участием партийно-руководящих людей получали развитие. Чаще всего они сразу прекращались. Таким образом партийная номенклатура вывела себя из-под правоохранительных органов.

Брежнев это не только знал, но и всячески поощрял, чтобы не обижать партноменклатуру. Но с одним «но»: если ему лично было нужно «взять на карандаш» кого-то из своих соратников, то КГБ получал его негласное распоряжение нарушить циркуляр от 1954 года. Именно за этим сегодня к генсеку и пришел Андропов. И Брежнев это понял.

– Послушай, Юрий, а много в этот тотализаторе нашего партийного брата? – спросил генсек.

– Точных данных у нас пока нет, а в существующем на сегодня списке фигурирует почти два десятка имен. Причем, как я уже говорил, там руководители не только уровня райкомов или горкомов, но и обкомов.

– И в Москве тоже?

– Естественно. Но мы вынуждены их не трогать, поскольку существует упомянутый циркуляр. Вот и топчемся на месте, беря в разработку лишь чиновников среднего звена.

– Например, кого?

– В управлении футбола есть такой начальник – Леонид Зольский. Нас на него «Огонек» вывел. У этого субчика обширная клиентура, начиная от спортивных чиновников и деятелей искусства и заканчивая секретарями ряда райкомов и горкомов. Так вот последних мы тронуть не можем, а только они могут вывести нас на верхний слой махинаторов, в том числе и на Банкира. Судя по всему, именно партийцы, пользуясь своей неприкосновенностью, занимаются инкассацией – распределяют деньги среди высшей касты, включая и Банкира.

– А «Огонек», значит, на Банкира вывести не может?

– Нет, Леонид Ильич – он в эти слои проникнуть пока не смог.

– Слушай, объясни ты мне старому дураку, как все-таки функционирует этот тотализатор. Это что – нечто вроде «Спортлото»? – задал Брежнев вопрос, который не давал ему покоя все время разговора.

– Нет, Леонид Ильич, – улыбнулся Андропов, – у «Спортлото» простая технология: крутится барабан, из которого вынимаются шары, на которые кто-то поставил свой выигрыш, купив купон. В тотализаторе все не так. Там есть определенная точка – некий адрес – где участники заполняют два купона, ставя на них возможные результаты одного матча. Потом один купон оставляется на точке, другой забирается с собой, чтобы после матча его предъявить. Ставок несколько: первая самая простая – надо угадать всего лишь выигрыш или проигрыш команды. Взнос самый маленький из всех – 500 рублей.