Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Хай будэ по-твоему, Валерий, – нарушил тишину Погребняк. – И делаю я это только ради твоего отца.

– А также ради нашего украинского футбола, – добавил Валерий, лицо которого озарила счастливая улыбка.

Генерал Пиночет принимал в своей резиденции важного гостя – помощника государственного секретаря США по межамериканским делам Джека Рубича. Тот прилетел в Чили несколько часов назад и, после кратковременного посещения американского посольства в Сантьяго, прибыл на прием к Пиночету. С собой он привез несколько важных бумаг: личное письмо от президента США Ричарда Никсона, а также послания от госсекретаря Генри Киссинджера и директора ЦРУ Ричарда Хелмса. В письмах выражалась поддержка проводимых Пиночетом и его командой реформам и давались конкретные рекомендации относительного того, как должны развиваться события в Чили в дальнейшем.

Пока генерал читал эти послания, Рубич сидел в мягком кресле, медленно потягивал из бокала ром и курил сигару. Наконец, Пиночет дочитал последний документ и, спрятав его в папку, лежавшую на столе, тоже взял в руки бокал с ромом. Усевшись в такое же кресло напротив гостя, генерал заметил:

– Когда слишком много советчиков, всегда есть риск ошибиться.

– Кажется, до этого наши советы вам не мешали, – тут же отреагировал на эту реплику гость.

– Почему же – мешали, – и по губам генерала пробежала легкая усмешка. – Например, когда вы учили нас, военных, совершать перевороты.

– Хотите сказать, что без нас у вас получилось бы так же легко сместить Альенде?

– Он сам выкопал себе могилу гибельными реформами – нам осталось только воспользоваться этим. Впрочем, я нисколько не хочу умалить ваших стараний в этом деле, – и Пиночет салютовал гостю своим бокалом.

– Значит, вы не против, чтобы мы сотрудничали с вами и дальше?

– Если ваши советы не будут касаться военной сферы – в этом деле для меня нет авторитетов, кроме меня самого.

– Вы правы: дело военных воевать, но вот договариваться – прерогатива политиков. А вашему режиму сейчас как раз нужно уметь договариваться.

– Думаете, мы не справимся?

– Без нас – нет. Внутри страны вам нужно налаживать экономику, устанавливать отношения с христианскими демократами, а вовне – противостоять акциям Восточного блока, который уже активно создает из вашего режима фашистского монстра.

– Да, я читаю левую прессу – иначе, чем фашистами нас там не называют. На что я могу сказать только одно: лучше фашисты, чем коммунисты. И вообще, демократию необходимо время от времени купать в крови, чтобы она оставалась демократией.

– Надеюсь, в своих СМИ вы об этом заявлять не будете?

Вместо ответа генерал рассмеялся и вновь салютовал гостю своим бокалом. Было видно, что Пиночет пребывает в прекрасном настроении и это было объяснимо – он уже больше месяца находился во главе страны и его положение было прочным. Подавляющая часть чилийцев встретила приход к власти военных если не с одобрением, то без активного протеста. Впрочем, учитывая, что блок Альенде получил на выборах 1970 года всего 36 % голосов и никогда не имел в стране поддержки абсолютного большинства, удивительного в этом было мало. Та же ситуация была и на верхних этажах чилийского общества. Два бывших президента Чили – непосредственный предшественник Альенде Эдуардо Фреи Монталва и президент от левого блока в 1947–1952 годов Габриэль Гонзалес Видела, выступили с публичной благодарностью военным. Кроме этого, переворот поддержала крупнейшая Христианско-демократическая партия и Верховный Суд Чили.

Уже спустя неделю после переворота в стране возобновилось пассажирское авиасообщение, был открыт транзит через пограничные пункты, и возобновили вещание все радиостанции, кроме принадлежавших коммунистам и социалистам (эти партии единственные были объявлены вне закона). Жестокие репрессии обрушились на противников нового режима, но те, кто тихо сидел по своим домам и не протестовал, почти ничем не рисковали. Хунта не собиралась создавать себе искусственных врагов, ей было достаточно уже существующих. Против них был создан «Караван смерти» – специальное подразделение, состоявшее из нескольких офицеров чилийской армии во главе которых стоял генерал Серхио Арельяно. Имея на руках документ, согласно которому он являлся «представителем главнокомандующего и главы правительства (хунты)», Арельяно и его люди объезжали военные тюрьмы и приводили в действие смертные приговоры над политическими противниками режима Пиночета. Тела погибших не выдали родным для погребения – их хоронили в непомеченных могилах, и даже сам факт расправы властями тщательно скрывался.