Алексей Матвеев - Легенды хоккейного ЦСКА

Одно время я реже стал ей звонить – по той самой деликатной причине. Чтобы не напоминать о себе. Конечно, много лет минуло со дня кончины Михаила. Но вряд ли сердце матери, потерявшей любимого сына, лечит время. Сейчас общаюсь с Еленой Николаевной чаще – по телефону, на матчах ЦСКА все же видимся. Да и по долгу службы ездим вместе по стране, посещаем мероприятия. Мы с ней занимаемся проблемами ветеранов нашего клуба. В среднем раз в месяц полноценно решаем вопросы, говорим на многие темы.

Да, огромная, невосполнимая потеря для всех нас, Мишкиных друзей тоже. Вот остался сын Миши, внук Елены Николаевны, Сева. Бабушка во внуке, как говорят, души не чает. О Севе ничего толком не знаю. Вроде живет с мамой – Натальей, возможно, и отдельно. Взрослый парень, наверное, самостоятельный. Встречал его на некоторых хоккейных мероприятиях, церемониях, там он неизменно сопровождал бабушку.

Миша – самый близкий мой товарищ, теперь приходится констатировать в прошедшем времени. После его кончины что-то сломалось внутри меня. Стал по-другому смотреть на некоторые моменты в жизни, иначе оценивать слова и особенно поступки людей. Долго, признаться, приходил в себя. Рубцы в душе и сердце постепенно затягиваются. Но разве забудешь о потере друга? Это со мной уже до конца дней останется.

На могилу Миши обязательно ездим. Минимум раз в год. Елена Николаевна Боброва в большей степени стоик по жизни. Сказал бы уважительно – «железная леди». Она манерой общения, поведения неотразимо напоминает мою бабушку. Характерной мимикой властной женщины. Родная бабуля держала нас, Петровых, образно говоря, в кулаке. Высший комплимент обеим прекрасным дамам.

– Вероятно, семейные традиции Харламовых не могли сформироваться окончательно. Понятно, по причине трагической гибели мамы и отца, – размышляет сын легендарного хоккеиста Валерия Харламова Александр. – Тем не менее Харламовы встречаются, общаются. У меня теплые отношения с родной сестрой, членами ее семьи. В этом смысле все нормально.

С нашей потрясающей бабушкой не перестаем видеться, делиться самым сокровенным. С ней, кстати, моя сестра с семьей живет. Так что бабуля не одинока. Нине Васильевне 85 лет, отметили ее юбилей. Ведь по большому счету именно она после кончины родителей дала любимым внукам практически все. На ее попечении остались дети трех и пяти лет, почти с нуля нас поднимала. Удивительное самоотречение, можно сказать, самопожертвование! Ее заслуга в нашем становлении, воспитании неоспорима. Вырастила, сделала нормальными людьми.

До сих пор народ интересуется: что это за бабушка такая, отдавшая всю себя детям? Совершенно нормальный у нее характер, обычная женщина, вырастившая обычных детей и внуков. Вопрос даже не стоял, куда-то нас отдать, кому-то передоверить. Жили вместе, на редкость дружно, в одной квартире. С дедом, правда, разговаривал реже, чем хотелось.

Насколько помню, информация о трагедии дошла в довольно мягкой форме. Что могли понять дети в столь юном возрасте? Ничего. Не понимали, что произошло. Только спустя несколько лет стали осознавать – родителей больше нет…

Бабушка в тот же год, в сентябре, отвела меня в ДЮСШ ЦСКА. Было мне шесть годков. Уже начал понимать, кто я, зачем и почему, прежде всего, в хоккейном плане. Почему надо тренироваться, играть. Первым моим наставником стал замечательный Юрий Александрович Чабарин. Всю жизнь проработал в ЦСКА, отдавал силы, душу, сердце юным дарованиям.

И Вячеслав Фетисов – его воспитанник, и Сергей Брылин, и Валерка Буре. До определенного возраста пацанов вел Чабарин, затем моими тренерами последовательно стали Владимир Иванович Викулов, Александр Петрович Герасимов. Под его руководством я и завершал учебу в армейской ДЮСШ.

Поймите, в тот же хоккей невозможно играть, если не любишь этим заниматься, претит тебе. Насильно мил игре не станешь. И она тоже не улыбнется тебе. Каким бы известным, великим ни был мой отец в частности. Очень любил и люблю хоккей, был и остаюсь его фанатом.

Не поверите, я с трех лет на коньках. Как раз отец первые конечки мне привез. И мы с сестрой настоящие баталии устраивали дома, в московской квартире. Она по моей просьбе вратарем была. Почти весь день – шум, гам. Бабушка и родители нас почти не одергивали. Как можно в спортивной семье запрещать играть в хоккей, пусть и дома?!

Вот почему в шесть лет, после кончины родителей, бабуля привезла меня в ДЮСШ ЦСКА. Куда еще? Родной клуб отца. Уже готовый, «сложившийся» игрок «домашнего розлива». Предстояли занятия на льду, в знаменитой на весь мир детско-юношеской школе. Но о данном периоде жизни я уже рассказал.