Юрий Строфилов - Не про бег

Весят тапки 255 граммов. Здесь есть волшебство: кроссовки не легкие, но за счет хорошего возврата энергии масса в полной мере не ощущается. Первые пробежки были немного клоунскими: земля ощутимо пиналась, нога подскакивала, приходилось прилагать усилия для того, чтобы поймать ее. Ощущения – будто над землей натянут батут и ты бежишь, подпрыгивая и ловя себя на лету. Производители утверждают, что такая подошва увеличивает экономичность бега на 1 %. Я склонен согласиться, но с оговоркой: бег на такой подошве требует навыка. Перепад между носком и пяткой – 4 миллиметра, как на моих боевых Type A6, а значит, кинематика движения ноги на тренировках будет такая же, как на соревнованиях, но нагрузки очень бережные.

Мои боевые тапки – Saucony Type A в различных вариантах. Это носки со стелькой, 170 граммов. Жесткие, легкие кроссовки без наворотов. Я в них поверил, на последних километрах марафона это их главное качество. У них небольшой ресурс, но я не бегаю марафоны часто.

Теперь про кинематику. Нога прилетает на внешнюю часть пятки (если ваша прилетает на носок, вы, вероятно, знаете все это лучше меня) и перекатывается на носок, подворачиваясь внутрь. Если утрировать, то одни бегают как Чарли Чаплин, отталкиваясь большим пальцем; другие, как косолапый мишка, – толкаясь мизинцем. Некоторые счастливчики толкаются всей передней частью стопы. Вот этот поворот стопы наружу и называется пронацией. При избыточной пронации получается великий артист, при недостаточной – медведь, от которого, кстати, в лесу хрен убежишь. Задача производителя обуви – скомпенсировать кривоногость и заставить стопу работать правильно. При избыточной пронации под свод изнутри подставляют пластмассовую колобашку. Нога начинает отталкиваться от земли наружной частью стопы и от колобашки – внутренней, получается хорошо. Для недостаточной пронации внутреннюю часть подошвы делают мягче, позволяя ноге провалиться и довернуться внутрь. При равномерной загрузке стопы уменьшается нагрузка на суставы. Они перестают работать на скручивание и не компенсируют несоосность движения. Кроме того, мышцы работают вдоль оси движения и всю энергию передают для движения вперед, а не сложных дугообразных перемещений.

Это теория. На практике никакой разницы между кроссовками с избыточной и недостаточной пронацией я не увидел. То ли вес у меня не такой, чтобы это почувствовать, то ли ноги не сильно кривые, то ли это маркетинговый ход, за которым ничего не стоит.

И, наконец, про верх. Во время бега ступня устает, расплющивается и увеличивается в размерах. Значит, кроссовка либо будет болтаться в начале дистанции, либо жать в конце. Производители знают об этом. Современный верх делается из бесшовной эластичной сетки, которая отводит тепло от ноги, не натирает и плотно обхватывает ногу при изменении ее геометрии. Чаще всего сетку укрепляют лентами жесткости, чтобы сохранять геометрию и прочность конструкции.

Теперь самое главное. Технологии и материалы у всех кроссовок одинаковые. Ну… почти. А ноги разные. Без «почти», все: даже ваша правая нога отличается от левой. Так что никогда не верьте специалистам, которые будут советовать вам кроссовки известных им марок, поверьте мне. У специалистов свои ноги, свои задачи и свой стиль бега. Наденьте кроссовки в магазине и походите в них минут двадцать, чтобы они согрелись и приспособились к вашей ноге; пробегитесь, если это возможно. Не торопитесь, торопиться будете после тридцатого километра. Если вас что-то смущает, поменяйте производителя. В конце длительного бега вас будет бесить каждая мелочь, а возможность менять кроссовки каждые три месяца есть не у всех.

Интересно, что делают с кроссовками, которые больше не могут работать? Я привык к ним. Просто так выбросить на помойку? Надо хотя бы шнурки от них оставлять на память.

Осталось километра три. Сзади тяжело дышит и громко топает человек, он метрах в семи, но звуки меня раздражают. Я уже привык к своим шагам по лужам: чафк, чафк, чафк. Но он все громче и громче: хлюп, хлюп, хлюп и хрипит. Хочется прибавить темп. На улице чуть выше нуля, ветер и ливень. Вероятно, ноги могут бежать быстрее, но я об этом ничего не знаю, они замерзли и перестали посылать сигналы мозгу. Это, может быть, и неплохо, но сигналы из головы тоже теряются где-то в середине туловища. Конструкция стала напоминать сломанную электричку, катящуюся по рельсам с полумертвым машинистом. Воздух из легких парня, казалось, выходил изо всех дырок, и каждая из них давала свои гармоники в аккорд. Он пробежал мимо меня и затих, я перестал слышать звуки, но видел его качающуюся фигуру. Добавить не могу. К счастью, убавить тоже.