Дмитрий Соколов-Митрич - Мы здесь, чтобы победить - семь историй о лидерстве в бизнесе и спорте

Свой первый полный Ironman я проплыл, проехал и пробежал 1 августа 2010 года в немецком Регенсбурге. На старте мечтал сделать дистанцию за двенадцать часов. Результат на финише – 10:45.

С чем можно сравнить ощущения этой победы? Вспомните день своего поступления в вуз. Вы идете к доске объявлений, где вывешены имена тех, кто сдал все экзамены. Водите пальцем по строчкам, и вдруг – да, все совпадает, и имя, и фамилия, и отчество. Вы поступили! Вы не зря готовились столько лет! А теперь увеличьте это ощущение на порядок – и это будет сопоставимо с тем, что чувствует человек, когда пересекает финишную черту и слышит свое имя вместе с фразой «You are an Ironman!».

То, что стало происходить со мной после первых побед, некоторые триатлеты-любители называют «болезнью железного человека». Стиль жизни, в котором все подчинено главной задаче – улучшить свои показатели на самой трудной дистанции в мире, – захватывает, как наркотик. Ты начинаешь жить от соревнования до соревнования. Тебя влечет туда сама атмосфера. Вокруг куча позитивных людей. Среди них много точно таких же, как ты, – предпринимателей, достигших успеха благодаря своей жизненной выносливости, марафонской философии, умению ставить и решать задачи на грани возможного. Тут есть даже люди, которые сделали Ironman 100 раз и более. Наука преодоления этой дистанции стала библией их жизни, и ты начинаешь равняться на них.

Когда ты в очередной раз бежишь заключительный марафон, кажется, что даже этот асфальт, который в любой момент может ударить тебе в голову, несет какое-то тайное знание, недоступное тем, кто здесь не бывал, кто не рисковал, кто сам себя не испытал. Иногда это приводит к деструктивным последствиям: люди настолько погружаются в триатлон, настолько вживаются в роль супермена, что теряют бизнес, семью и здоровье. «Если ты до сих пор не развелся с женой, значит, недостаточно хорошо тренируешься», – гласит расхожая «железная» мудрость. Я бы к этому добавил: «А еще это значит, что твоей жене хватило обыкновенной житейской мудрости». Мне в этом смысле повезло. Татьяна к моему увлечению всегда относилась снисходительно и философски: «Когда у мужчины кризис среднего возраста, он обычно начинает либо пить, либо гулять, либо и то и другое. Так что я считаю, что мне еще повезло».

Но эйфория этих гонок неразрывно связана с переживаниями и нервными срывами. Помните, я говорил, что еще в детстве был чемпионом тренировок? В какой-то степени этот синдром меня преследует до сих пор. Уже за сутки до старта, как только я ставлю велосипед в транзитную зону, начинается сильнейший нервяк. Я мечтаю хоть раз выспаться накануне дистанции, но ничего не могу с собой поделать – утром встаю абсолютно разбитый. Тренер меня успокаивает: одна ночь ничего не решает. И он прав: как только звучит выстрел стартового пистолета, наступает мгновенное пробуждение, мир радикально меняется. Ты и дистанция – больше ничего нет.

С этого момента пошла романтика гонки, бесконечный разговор мозга с телом. Мозг говорит: «Спокойно, не гони, будь мудрым, сейчас тебе хорошо, но ведь потом будет очень-очень плохо». А тело не слушается, тело зачем-то уже на этапе заплыва делает совершенно бессмысленный рывок, тело находится в плену инстинкта доминирования. Кругом люди, они тоже стремятся вперед, значит, надо их обогнать. Гонка убирает из головы все лишнее, модель жизни сводится к простейшей цели – выжить и победить. В какой-то момент организм начинает бунтовать: «Ну сколько мне еще терпеть?!» А мозг отвечает: «Сдаться всегда успеешь. А ты попробуй не останавливаться».

И в таком состоянии приходится находиться часами.

Это похоже на синдром раздвоения личности. Как будто ты уже не один, а вас двое. Твой организм – это отдельное существо. Хитрая ленивая сволочь, которая все время норовит прикинуться беспомощным. Но другого организма у тебя нет, поэтому приходится как-то договариваться. Его и перегружать нельзя, иначе сломается, но и недогружать нельзя, а то начинает наглеть. Малейшее послабление – и тело тут же парализует от боли и усталости.

Но иногда оно преподносит тебе приятные сюрпризы: ты уже умираешь, кажется, что все, больше терпеть нельзя, и вдруг – как будто поменяли батарейку – ты побежал дальше без всякого напряга. За определенной гранью ты сам для себя становишься непредсказуем. Мой тренер Давид Вордэн говорит: «Это терра инкогнита. Никто не знает, что там с тобой может случиться». У современных самолетов есть предельный угол атаки, дальше которого штурвал не повернется ни при каких обстоятельствах. У человеческого мозга такого предохранителя нет. Бывают на «железной» дистанции и летальные исходы. Но в моем случае все оказалось с точностью до наоборот. «Железный человек» спас мне жизнь.