Лев Филатов - Наедине с футболом

Маниловщина, не правда ли? Скорее всего, так. Как же обидно! Футбол сам по себе нескончаемая борьба, тяжкая и нервная, и борьба эта еще усугубляется разобщенностью и неуважением. Наверное, невозможно все это вытравить (борьба же!), но смягчить можно. Глупые, невежественные перехлесты страстей пусть бы оставались на совести людей, сопричастных к футболу, а тренерам-профессионалам полагалось бы считаться друг с другом и слушаться голоса спортивной совести.

Знаю, как охоч иной болельщик отыскивать между строк то, чего там нет. Неровен час, кто-то из поклонников киевского «Динамо» расценит мои воспоминания как попытку бросить тень на команду. Надеюсь, выручит выдержка из моей статьи в журнале «Смена», опубликованной в марте 1961, где я писал о тех же событиях: «Признаться, мне жаль, что о поездке в Киев приходится писать в связи с этой несимпатичной историей. Футболисты киевского „Динамо“ заслуживают лучшего сюжета. Это одна из самых интересных команд, которая в нынешнем году должна засверкать еще ярче». Мне приятно привести эти слова, ибо осенью того года киевское «Динамо» стало чемпионом.

Выло время, когда центральными матчами сезона считались то «Динамо» – «Спартак», то ЦСКА – «Динамо». Потом выплыл матч «Торпедо» – «Динамо» (Киев) и затмил остальные как по содержанию, по проблематике игры, так и по турнирному значению. Случилось это в 1960 году. Прошло еще несколько лет, и матч этот потускнел, команды разминулись. «Торпедо» после ухода со сцены Иванова, Воронина и Стрельцова сделалось рядовой командой, а киевское «Динамо» осталось у власти. Это как с театральным репертуаром: одни спектакли держатся, а другие то исчезнут, то вновь появятся…

«Торпедо» 1960 года сохранилось в памяти командой, игравшей с подчеркнутой щеголеватостью, командой, где все игроки были на месте, все были кстати. Они остались в памяти счастливо нашедшими друг друга, сознающими это счастье, не такое уж частое в футболе, и умеющими им воспользоваться на радость себе и зрителям. Не долго суждено было просуществовать команде. На будущий год она, оставшись на втором месте, впала в немилость, лишилась тренера, а вскоре и многих игроков, разошедшихся по разным клубам. И все же ее помнишь: такова власть хорошей игры.

Вспоминать матчи нам нередко помогают внешние приметы. Внезапный ливень или ранний снегопад, какие-либо жизненные обстоятельства, волновавшие нас и совпавшие с вечером футбола, необычно державшие себя соседи по скамье, диковинное происшествие на поле и что угодно еще. Матч, о котором я собираюсь рассказать, имеет для меня сразу две такие приметы.

Окно гостиницы выходило на площадь, и два дня, когда бы я ни подошел к нему, «пейзаж» был один и тот же. С высоты третьего этажа все подходы к гостинице выглядели колышущейся, живой мозаикой, напоминавшей движение карт, если бы игра шла одними пиками и трефами. Мозаику составляли громадные плоские кепки, которые принято носить в Грузии, и черно-белые тюбетейки ташкентцев. Во многих городах есть места, обычно бульвары, где собираются потолковать болельщики. Но то сборище выглядело не просто живописным, оно было беспокойным и даже вызывало сочувствие. О чем бы и сколько бы ни говорили эти люди, они не были в силах выведать, чем окончится занимавший их воображение матч. С утра до ночи они тщетно искали успокоения, перебирая, перемалывая, тасуя тысячу и одну версию.

Кто может сказать, чем кончится матч? Разве что угадать. Угадывают лотерейщики, а не души, страдающие от бескорыстной боли. Перепутье, белый камень, три дороги: победа, ничья, поражение. Лучше всего не гадать, а ждать и верить, что мяч и игра рассудят как надо, по совести. Тогда-то и настанет время предъявлять друг другу неотразимые, такие очевидные аргументы в пользу свершившегося.

А тут предстоял небывалый случай: дополнительный, сверх расписания, матч, и выигравшие сделаются чемпионами. На пути к этому матчу на днях стряслось приключение, словно нарочно, лишний раз напомнившее о темноте футбольной судьбы. Торпедовцы играли с киевским «Динамо», и в ворота киевлян был назначен одиннадцатиметровый. Бил лучший форвард Валентин Иванов. Попади он – «Торпедо» выиграло бы и никаких дополнительных матчей. Иванов ударил, хоть и в угол, но не сильно, и вратарь Банников, тогда и не помышлявший, что он спустя некоторое время станет торпедовцем, удар этот отбил. Ничья, минус очко. Пройдет много лет, а болельщики «Торпедо» будут со вздохом вспоминать: «Если бы тогда, в шестьдесят четвертом, Валя забил пенальти, наши стали бы чемпионами. Ну просто в кармане лежали золотые медали…»