Александр Нилин: Видеозапись

Было в этом что-то завораживающее.

Сначала, оставшись без комментаторского руководства, чувствуешь себя несколько неуютно, непривычно.

Но довольно быстро втягиваешься в созерцание – чуть не сказал: содержание – особого мира.

Телеэкран наполняется пластикой, чистой пластикой происходящего, как ведро, опущенное в колодец.

Словом, возникла панорама паузы – время воспринималось вместе с пространством между фехтовальными поединками.

Некая общность состояния, охватившего спортсменов, которых очень скоро сюжет соревнований разведет в разные стороны, приведет в разное настроение, равно и в разный ранг спортивного признания.

На экране появилась знаменитая Елена Белова, отчужденная, безучастная, и рядом молодая, видимо, менее известная, во всяком случае, нам, далеким от фехтования зрителям, спортсменка.

Возможно, их соседство в паузе между боями и не запомнилось бы, но на следующий день, уже сознательно переключив телевизор на тот же восьмой канал, снова пришлось увидеть фехтовальный зал, где на этот раз и Белова, и сидевшая с ней рядом фехтовальщица оказались в центре внимания.

…Прихрамывая, Белова сошла с помоста. И к ней подошла женщина в белом халате.

Соперница Беловой – юное приятное лицо, усталое до грусти, капля пота, как слеза, – осталась на помосте. Мужчина в форме команды Франции подал ей полотенце.

Вчерашняя собеседница, соседка Беловой, разминается в стороне – колет брошенный на стулья защитный жилет…

Операторы снова показывают соперницу Беловой на дорожке – француженка готова к продолжению поединка. А Белову что-то не видно – не попадает она в кадр…

На дорожке, наоборот, появляется соседка Беловой – диктор объявил, но слова его различимы не совсем отчетливо: «В борьбу вступает Лариса…» (Незнакомая мне фамилия доносится привыкшему к «немому» изображению неотчетливо…)

Ларису теперь показывают крупно – она теперь действующее лицо.

Но затем на экране появляется группа мужчин в красных пиджаках, столпившаяся в стороне от помоста. Слышен голос диктора: «Вопрос о замене решает технический комитет…» (Мужчины в красных пиджаках, догадываемся мы, и есть члены технического комитета фехтовального турнира.)

Грустная француженка, не знающая теперь, чья же она соперница – Беловой или Ларисы? – делает глоток из большой бутылки с минеральной водой…

Лариса ходит нервными шагами, держа рапиру. Снова колет защитный жилет.

Мужчины в красных пиджаках…

Мрачное лицо Ларисы…

Француженка грустит…

Лариса пружинисто подпрыгивает…

Француженка все грустит…

«Техническим комитетом, – слышим мы, – принято решение, что на поле остается Белова».

Французская фехтовальщица уже стоит на боевой дорожке. На переднем плане видно уходящую из кадра Ларису, на втором – натягивающую жилет Елену Белову.

Измученная ожиданием француженка слабо улыбается кому-то (нам невидимому).

Белова поднимается на помост, смеется, натягивая перчатку…

Крупный план соперницы – француженка в маске, еще не опущенной на лицо. Оператор ловит взгляд, брошенный ею на Белову.

Судьи проверяют рапиру француженки. Вспыхивает зеленый фонарь.

Крупный план Беловой – она все еще без маски.

Надевает ее решительно.

Бой – несколько не понятных нам без квалифицированного комментатора эмоциональных всплесков.

Укол? Да. Поединок окончен.

Откровенно плачущую Белову уводят с помоста.

Француженка тоже плачет. От информатора узнаем ее имя: «Победу одержала Уильири Бегар». И еще информация: «Таким образом, общую победу одержала команда Франции».

Оказывается, мы попали как раз на решающий поединок между женскими командами СССР и Франции.

Оказывается, в заинтриговавшем нас засилье пластики, не расфасованной соответствующим комментарием, мы все же верно ощутили редкую напряженность, эмоциональную насыщенность, заряженную чуть ли не в каждой детали.

…Розмари Аккерман из ГДР – первая женщина в мире, преодолевшая двухметровую высоту.

Потом мировой рекорд перешел к итальянке Саре Симеони – она прыгнула на один сантиметр выше.

Но на Олимпиаде в Москве высота в сто девяносто четыре сантиметра оказалась непреодолимой для Аккерман.

Она прыгала после Симеони, легко взявшей эту высоту и прилегшей за кадром ТВ на траву.

Сбившая в последний раз планку Аккерман заспешила уйти из прыжкового сектора.

Но в это время на матричном табло – на этом грандиозном подобии телеэкрана – возникло ее до нельзя огорченное лицо.