Анатолий Голубев - Убежать от себя

Рябов крикнул:

– Улыбин! Алеша!

Тот не поднял головы. Врач, перемахнув через бортик, скользящим шагом засеменил к Улыбину. Рябов вздрогнул, увидев густое красное пятно, расплывавшееся под ухом лежащего. С трудом перебросил через борт тяжелый живот и, рискуя растянуться на скользком льду, ринулся следом. Вместе с врачом и успевшим подкатиться ближайшим судьей, перевернули Алексея.

Глаза закрыты. Лицо мертвенно бледно. Лопнувший ремешок не удержал шлема, и он покатился по льду, будто отрубленная голова. Из рассеченной щеки, вздувшейся, подобно пузырю, костной опухолью, пульсировала кровь, заливая белый воротничок и как бы растворяясь на фоне красной рубашки.

Рябов вырвал из кармана цветастый платок и приложил к щеке:

– Леша! Леша! Что с тобой, Леша?

Но тот лишь безвольно покачал головой, или она сама закачалась, неуютно лежа на руке врача.

– Борис Александрович! Плохо! Он без сознания. Шок!

Врач приподнялся на локте, очевидно желая сделать знак санитарам. Но сгрудившиеся кружком игроки обеих команд стояли, как витязи, в торжественной охране, опершись на клюшки. Кто с участием, кто с удивлением смотрел на поверженного. Рябов поймал себя на мысли, что впервые видит вот так, снизу, стоящих хоккеистов, кажущихся огромными по сравнению с Улыбиным.

«Удар пришелся по щеке! Сотрясение. Вряд ли тяжелое… Просто легкий нокаут. Проморгается! Рассечения особого нет – кожа лопнула под напором вздувшейся кости. Но на две недели как минимум ищи замену Улыбину. Ах, не вовремя это! И надо же было его подначить! Увести, увести от дуэли следовало!»

И это была ложь! Никакие силы не заставили бы Рябова снять Улыбина с игры раньше: слишком велик риск упустить победу, которая уже в кармане.

Прибыли носилки. Улыбина, так и не пришедшего в себя, аккуратно, как нечто ценное, но отработанное, уложили под одеяло и понесли через дверь, в которую выкатываются машины для очистки льда. Рябов принял решение стремительно, как принимают единственно возможное в критическую минуту решение – ехать с Улыбиным.

Он крикнул второму тренеру, чтобы тот довел игру, и, как был в одной легкой куртке, выскочил на студеный воздух – уральский город лежал под снегом, превращенным в пудру тридцатиградусным морозом.

Решительно оттолкнув санитара, который хотел было остановить его, нырнул в широкую заднюю дверь «рафика». Носилки с Улыбиным покоились в зажимах, и врач дежурной «скорой», разрезав рукав до плеча и не снимая налокотника, вогнал в руку один за другим несколько уколов. Санитар придерживал рябовский платок у щеки, пока второй, вошедший в машину следом за Рябовым, готовил кровоостанавливающий тампон.

Сесть было негде, да, честно, и стоять тоже. Рябов упирался спиной в угол, а плечами в крышу. Когда «рафик» рванулся, он, подобно подбитой птице, взмахнул безнадежно руками в попытке удержаться на ногах.

«Рафик» надрывно ревел, буксуя в снегу. На поворотах его заносило; Рябов, обремененный многоопытностью долголетней шоферской практики, сознавал, что водитель ведет машину на пределе.

Где-то над головой полыхала мигалка – блики от нее бежали за окнами, а под полом гнусаво и слабосильно взвывала сирена.

Рябов смотрел на белое лицо Улыбина. Не будучи профессиональным медиком, он теперь ударился в панику, считая, что так долго не приходить в себя человек может лишь после тяжелой травмы. Врач поднес к лицу Улыбина какой-то тампон, и тот впервые подал признаки жизни, качнув головой. А может, Рябову лишь почудилось в неверном отсвете мелькающих за стеклами машины ярких окон домов. Голова могла качнуться от толчка…

– Кровь идет изо рта, – бросил врач, не поворачиваясь к Рябову, – похоже на внутреннее кровоизлияние.

– А быстрее ехать нельзя? Куда нас черт несет! Где эта больница?

– Уже приехали, – успокаивающе протянул санитар. «Рафик» впрямь резко затормозил, и сразу же распахнулись двери машины.

Пока в приемном покое Улыбина раздевали, неловко путаясь в сложной защитной экипировке, Рябов поднялся в кабинет дежурного врача. Больница, видно, была переполнена. В кабинете с надписью «Дежурный врач» стояли три тесно приставленные друг к другу кровати, а дежурного врача он нашел в ординаторской. Им оказался розовощекий шарик в белом накрахмаленном – излишне, по мнению Рябова, -халатике. Старший тренер сразу усомнился в его компетентности.

– Кто из врачей есть в больнице? – Я и есть!

– Можно видеть главного хирурга? У нас тяжелый случай!