Александр Котов: В шутку и всерьез

Теперь Ботвинник сидит за столиком пять часов, как сфинкс. Однако если ветеран недоволен своей позицией, опытный наблюдатель подметит это по некоторым признакам. Как часто во время матчей на первенство мира в пресс-бюро вбегал знаток шахмат заслуженный тренер СССР Яков Рохлин и восклицал:

– Миша что-то зевнул!

Человек непосвященный изумленно спрашивал:

– Почему? Ведь у него отличная позиция!

– О, меня-то вы уж не обманете! – говорил Рохлин. – Посмотрите, какие у него красные уши. Верный признак – что-то просмотрел!

Известно также, что Ботвинник начинает усиленно затягивать галстук в критических позициях. Когда же его ничто не тревожит, он сидит абсолютно спокойно, лишь изредка осторожно поправляет очки.

Сильнейшие шахматисты мира умеют сдерживать свои страсти, на них не действует даже шум в зале. Посмотрите на бланки для записи партий Михаила Ботвинника, Василия Смыслова, Пауля Кереса. Все ходы записаны у них каллиграфически-четким почерком, Смыслов не меняется в лице и тогда, когда что-нибудь "зевнет", а у Кереса при столкновении с неожиданным ходом неприятеля лишь "по девичьи" краснеют щеки.

Другие гроссмейстеры более экспансивны. Марк Тайманов, например, после каждого хода вскакивает со стула и бегает по сцене от столика к столику. Давид Бронштейн, раздумывая нвд ходом, любит накручивать на палец волосы и тихонько их подергивать. Увы, с годами у него все меньше остается возможностей следовать любимой привычке!

Беда с теми, кто привык раскачивать ногой под турнирным столиком. Поставит ногу на носок и дрыгает ею часами. Однажды в матче СССР – Великобритания в 1947 году встретились два таких любителя "поиграть ножкой" – гроссмейстер Бондаревский и английский мастер Винтер. Что творилось за этим столиком! Шутники утверждали: соседняя сейсмологическая станция зарегистрировала в тот день первое в истории Англии землетрясение.

Порывистый Михаил Таль во время игры концентрирует свое внимание не только на доске. Ему не терпится узнать настроение противника, понять, что тот переживает. Ведь это очень важно определить – испугал ли твой ход неприятеля или, к твоему несчастью, обрадовал.

В чемпионате СССР 1958 года я впервые в жизни встретился за доской с Талем. Я слыхал, до этого, что играть с ним трудно, что рижанин якобы гипнотизирует противников. "Ничего, – успокаивал я себя. – Не таких видали!"

Мы с Мишей сели за столик. Я играл белыми и сделал первый ход ферзевой пешкой. Миша моментально вывел королевского коня и… внимательно посмотрел на меня своими выразительными черными глазами. Десять секунд не сводил он с меня взгляда, двадцать. Вначале я терпеливо сносил пристальное наблюдение, затем мне стало не по себе.

Быстро сделал я свой второй ход – на сей раз пешкой ферзевого коня. Таль продвинул на одно поле пешку "Играет староиндийскую – дебют рискованный". Миша, вероятно, тоже волновался: что-то изберут белые? Он наклонился чуть вперед, и вновь его пытливые глаза повели разведку моего лица. Уж очень он хотел что-то прочесть на нем. Я поежился. Конечно, в гипноз я не верил, но и выдерживать такие взоры стало невмоготу.

И тут я нашел выход. Сказалось-таки выработанное годами искусство защищаться. Передвинув своего ферзевого коня, я уставился страшными глазами в глаза моего молодого партнера. Это возымело мгновенное действие. Вежливый и воспитанный Миша в пылу боя просто не замечал, что вел разведку не только на шахматной доске. После того, как я молча, но все же решительно выразил свой протест против подобной локации глазами, мой противник улыбнулся, как бы извиняясь, и за всю партию потом ни разу не смотрел в мою сторону.

…Ожидая решения своей судьбы, наш гроссмейстер тихо стоял в уголке сцены, изредка поглядывая то на противника, то на демонстрационную доску. "Возьмет коня или нет?" – раздумывал он. Вдруг гроссмейстер замер. Он увидел в своих мысленных расчетах, что в одном из вариантов, предлагая жертву, он теряет пешку. Медленно, стараясь не выдать внутреннего переполоха, подошел к столику и сел проверять расчет.

Вскоре он убедился, что испуг был напрасен – пешка не терялась. Как бы в подтверждение этого партнер сделал ход, отклонявший жертву. Вместо того чтобы взять коня и пойти на осложнения, неприятель предпочел провести размен нескольких фигур. Теперь на доске вновь наступило спокойствие.

И в этот момент зал ахнул. Опытный, но уже в годах мастер "зевнул" ладью. Это происшествие и взволновало зрителей. Еще бы, потерять ладью и сразу сдаться! Случай необычный для турнира такого сильного состава.