Сергей Овчинников - Искусственный офсайд. Босс всегда прав

По – человечески было очень жаль Садырина после поражения нашей сборной в Греции, и потом, когда появилось на свет «письмо четырнадцати». Понимал: ребята что – то не то делают. Но все молодые, неопытные, может быть, им подсказывали в каких – то корыстных целях. А Садырин – то был ни при чем, просто он оказался заложником обстоятельств. Как потом выяснилось, виноваты в тех событиях были руководители нашего футбола. А пострадал тренер. Конечно, не все плохо было в деятельности первого президента РФС Вячеслава Колоскова. За многие вещи мы можем сказать ему спасибо. Но если взять только российский футбол, негатива все – таки больше.

В феврале 1994 года сборная поехала в Мексику в рамках подготовки к мировому первенству, но я накануне в динамовском манеже в очередной раз повредил заднюю поверхность бедра, выбыл из строя на месяц. А так надеялся поехать на чемпионат мира хотя бы третьим вратарем. Но в Америку тогда взяли только двух, хотя, думаю, не получи я травмы, Семин обязательно включил бы меня в состав. Остался в Москве заявленным условно: вызвали бы в США, если бы произошло ЧП с кем – то из двух основных вратарей. Хотя у меня тогда случилось недоразумение с Семиным. Ему не понравилось, как я тренировался, между нами произошел неприятный диалог. И когда я получил травму, он сказал: «Это тебе в наказание».

У Садырина существовали свои вратарские привязанности – Черчесов, Харин. А я считался как бы третьим, «на подхвате», но отношения с тренером были прекрасные. Он верил в меня как в молодого вратаря, словом, никаких трений между нами не возникало. Да и какие сложности могут возникнуть у третьего вратаря с тренером сборной? Он взял меня в команду, а это уже немало. Понятно, что взял больше под давлением Юрия Павловича, его тогдашнего помощника, но в памяти о нем осталось только хорошее.

По окончании чемпионата мира последовала отставка Павла Садырина и его штаба, два с половиной года сборную возглавлял Олег Романцев, и меня в ее составе не было. Хотя моя фамилия постоянно фигурировала в списке кандидатов, но честно признаюсь: приезжая в Тарасовку, я чувствовал себя словно на чужбине. Не знаю почему, но неуютно мне было там находиться. Может быть, из – за того, что это спартаковская база. Вообще – то я человек не депрессивный, мало что меня может выбить из колеи, и со всем могу совладать, но аура тарасовской базы меня угнетала. Главное же, я понимал всю ненужность своего там пребывания. Не то чтобы обижался, что меня не ставят – чего обижаться, если играют нормальные вратари, просто не мог взять в толк, зачем меня вызывают – возьмите третьим кого – то из «Спартака» на случай чрезвычайной ситуации. Тем более в сборной я чаще всего был единственным представителем «Локо», поговорить – то толком было не с кем, и меня все время тянуло к своим ребятам. При этом я присутствовал в сборной на многих играх, хотя на какие – то не ездил из – за травм.

Только в 1996 году я сыграл за сборную пять минут в Дохе с Катаром, заменив Харина. Не знаю, зачем меня выпустили, объявили ведь, что на поле не выйду. И я тренировался полтора часа до игры, 15 минут в перерыве матча, уже снял бутсы, как вдруг услышал от Романцева: «Иди, вставай в ворота». Пока одевался, до конца матча осталось минут пять. Встал в обычном послерабочем состоянии, какой – то чудак ударил по воротам и попал в «девятку». Вместо 5:1 мы выиграли 5:2. Подумал: «И зачем я вышел? Да еще гол пропустил».

Основным вратарем сборной России я стал после того, как национальную команду по окончании Евро–96 возглавил Борис Игнатьев, а Юрия Павловича пригласил помощником. Основным вратарем команды был опытнейший Черчесов, но со временем я его сменил. Для начала минут 15 я провел на поле в последнем матче сезона сборной с Люксембургом 10 ноября в свой день рождения. Ничего не пропустил, голевой пас еще Андрюхе Канчельскису рукой выдал, он подал, и Валера Карпин забил.

1997 год в воротах сборной начинал Черчесов, но не очень удачно. А потом я стал регулярно появляться в составе, даже когда, перейдя в «Бенфику», сидел на лавке за спиной Мишеля Прюдомма. В Лужниках мы проиграли сборной мира – 0:2, я стоял в первом тайме, когда счет не был открыт, потом Черчесову забили два мяча. До этого я видел знаменитый «Матч века» 1963 года с участием Льва Яшина спустя много лет по телевидению, а тут сам вышел против сборной зарубежных звезд. Матч запомнился. Собралось много зрителей, против нас выступали игроки с именами – Субисаррета, Маттеус, Джоркаефф, Папен, Эффенберг, Андрей Шевченко, приятно было играть.