Сергей Овчинников - Искусственный офсайд. Босс всегда прав

Покидал Португалию со светлыми чувствами: и страна нравилась, и болельщики «Порту» успели полюбить меня. Да и с Дмитрием Аленичевым, ставшим моим партнером по «Порту», грустно было расставаться. Мы дружили семьями, поддерживали друг друга.

– Я жалел, что Овчинников уехал, не хотел его отпускать. Но и понимал Сергея – чтобы попасть на чемпионат мира, нужна практика. А в «Порту», как бы он ни играл, номером один всегда оставался Витор Байя, пусть даже годом раньше лучшим вратарем чемпионата признали Овчинникова.

Но вскоре счастливые воспоминания омрачились. В начале следующего года португальские налоговые органы отобрали у меня дом в Лиссабоне. Дом был сказочный, на берегу океана. Когда в Порту играл, запросто мог вечером рвануть поужинать в Лиссабон, а это 350 километров в один конец, настолько мне в этом доме было уютно. Вложил в него половину того, что там заработал. Потерял полмиллиона долларов.

Я не единственный футболист, пострадавший от португальских налоговиков, и своей вины тут не вижу. Просто в этой стране принята такая практика – раздевать по полной программе уезжающих из Португалии легионеров. Не я один пострадал. Если легионер уезжает, стараются отобрать его недвижимость. Мне выставили счет за то, что якобы не платил налоги. Но я их платил. Спортсмен платит налог 22 процента, бизнесмен – 44. Когда я уехал, мне посчитали именно 44. Ныне покойный венгр Фехер так попал, Кульков, Кандауров… Аленичева едва коснулось, он, нашим примером наученный, спохватился. Требовалось подавать какие – то декларации. Мы не подавали, но за это полагается всего – навсего штраф. Тем паче вина не наша, а наших агентов. Никто в Португалии с налоговой полицией не связывается. Те живут по своим законам. Я тридцать три суда прошел – и, кстати, их не проиграл. Все говорили, что прав, но дело не рассматривали: «Раз первый суд так решил, значит, мы присоединяемся». Только и остается говорить, что жизнь на этом не заканчивается. Жив – здоров – и слава богу. Можно было обратиться в Европейский суд, но мне отсоветовали: «Бесполезно – на адвоката еще больше денег выкинешь». Обидно было – не передать. Этот случай смазал отношение к стране. В знак протеста я даже выкинул вид на жительство в Португалии, не хотел, чтобы меня что – то связывало с ней.

– Когда на последнем собрании «Спартака» в прошлом сезоне Станиславу Черчесову объявили, что клуб в его услугах не нуждается, он сказал президенту Андрею Червиченко: «В России есть только один вратарь сильнее меня. Если я не нужен – возьмите его. Этот вратарь – Овчинников.

До 2002 года, когда мы с «Локомотивом» заняли первое место в чемпионате, меня иногда посещали мысли, что, возможно, я так и не успею выиграть золотые медали. Мог, конечно, остаться в «Порту». В этой команде рано или поздно стал бы чемпионом. Неважно, в каком качестве – первого или второго номера. Но когда в начале 2002 года Юрий Павлович позвонил и позвал обратно, у меня была глубокая убежденность, что мы именно в этом году и выиграем чемпионат. «Локомотив» уже тогда выглядел сильной командой, был достоин «золота». В итоге так и получилось. Та медаль, кстати, – самая ценная в моей карьере.

– Из «Локомотива» ушел хороший вратарь, а пришел очень хороший – Овчинников.

Я уже отметил, что комфортнее всего мне было в «Локомотиве» 1995 года. В клубе работали, играли порядочные, добрые, отзывчивые люди. И по прошествии полутора десятков лет, мы, игроки той команды, по – прежнему держимся вместе.

Возвращаясь же в Москву зимой 2002 года, я испытывал даже определенное чувство неловкости. Состав «Локо» заметно поменялся, хотя многие появившиеся в команде после моего отъезда в Португалию футболисты меня наверняка знали. И все же заново начинать в родной команде тоже непросто, старые заслуги в футболе роли не играют. Но все проблемы были сняты на первом же сборе, во время которого я полностью освоился. Увидел, что «Локомотив» – дружная, веселая команда, признал в ней прежний локомотивский дух, появилось ощущение, что вернулся домой. Оно усилилось, когда на церемонии награждения «Локо» серебряными медалями меня приветствовал огромный транспарант, принесенный болельщиками: «С возвращением, Сергей!» Не скажу, что я сентиментальный человек, но тут мурашки пробежали по телу. Видимо, это комплекс из детства – когда откровенно хвалят или оказывают повышенное внимание, испытываю неловкость.