Дмитрий Смирнов - Тайны советского футбола

Летим в самолете домой, команда после поражения вся грустная сидит. Зовем Славу Зинченко в отделение стюардесс, надеваем на него эту накладку. Девчонки – стюардессы его накрасили: губы, ресницы, брови, закатали брюки, дали ему поднос с шампанским, и он в таком виде выходит к команде. Выглядел неподражаемо.

Первым в салоне сидел бразилец Робсон. Он как увидел, кто ему выпить предлагает, ошалел, ничего не поймет. Просто упал с кресла на колени и руками тянется к груди, не поймет, в чем дело. Все, кто за ним сидит, в хохоте заходятся. Даже командир экипажа выскочил посмотреть, что происходит у него на борту. Футболисты смеялись так, что самолет трясся.

ВАГИЗ ХИДИЯТУЛЛИН – один из самых талантливейших центральных защитников своего поколения. Выступал в столичных «Спартаке», ЦСКА, «Динамо», в ряде французских клубов. Двухкратный чемпион СССР, бронзовый призер Олимпийских игр, серебряный призер чемпионата Европы, победитель чемпионата мира среди юниоров. Обладатель ряда достижений и потрясающей харизмы. По сей день отличается бескомпромиссностью, резкостью суждений и компанейским талантом.

В ту пору я выступал за «Спартак», а мой друг и ровесник Валера Газзаев – за «Локомотив». За несколько дней до очного противостояния наших команд гуляли мы с Газзаевым в ресторане «Белград». Оба заводные, неуступчивые, слово за слово, ну и поспорили. Валерий Георгиевич уверял, что обязательно «Спартаку» забьет, а я, разумеется, бил себя в грудь, что не позволю ему этого сделать. И поспорили не просто так, а на роскошный ужин в ресторане.

Проигрывать мне жутко не хотелось, вот я и надумал в день игры подойти к Бескову: «Константин Иванович, в «Локомотиве» самый опасный – Газик. Может, персонально с ним сыграть?» Константин Иваныч аж воскликнул: «А что, это идея!» И приставил меня к Валере. Весь матч я от того ни на шаг не отходил. Шанса ему не предоставил. А поскольку был на взводе, то минут за десять поругался я с судьей и заработал удаление. Бесков сразу же Букиевского на поле выпустил. И я, уже покидая поле, успел шепнуть: «Газика держи! Слышишь, главное – держи Газика!»

В итоге 0:0 закончили. Но поляну будущий заслуженный тренер России так и не накрыл. Через много лет при встрече напомнил ему о споре, Валерий Георгиевич и бровью не повел: «Байки все это! Не было такого!»

И еще забавный случай. После того удаления Николай Петрович Старостин на заседании КДК попытался меня реабилитировать: «Вы разве не знаете, что Хидиятуллин из Ростова? У него говор специфический. Он арбитру кричит: «Глянь». А тому матерное слово послышалось. Вагиз же не виноват, что у него говор такой, а у судьи слух неважный». Удивительно, но члены КДК патриарху не поверили: «Какой «глянь»? Десять матчей за оскорбление судьи впаяли без зазрения совести!»

Был в ЦСКА такой славный парень – Валера Новиков. Так он «перехоронил» всех своих родственников. Прогул за прогулом у него шли. Базилевич кричит: «Где Новиков?!» Утром появляется, глаза в пол: «У меня горе. Тетя умерла». Следом дядя скончался. Перед следующей игрой еще кто – то. Базилевич не выдержал, психанул: «Новиков, и когда уже у тебя родственники закончатся?»

Мы очень крепко дружили с Володей Бессоновым. Представляете расклад, да? Я спартаковец, он киевский динамовец – соперники принципиальней не бывает. На сборах сборной СССР мы с Бесом много лет жили вместе. И вот как – то в очередной раз закрылись с ним в туалете – курим втихаря. Володя вдруг замолчал, а потом серьезным тоном спрашивает: «Что думаешь о переходе в Киев? Лобан (Лобановский) попросил провентилировать почву».

А меня смех разобрал: «Что они, сговорились, что ли?»

– Ты о чем?

– Да Бесков мне сказал, чтоб я уговорил тебя в «Спартак» перейти. Я как раз сейчас нужные слова подбирал.

Мы с Володей посмеялись, пожали друг другу руки, и каждый остался при своем.

Бессонов – конечно, огромнейший талант. Все в футболе мог. Неспроста же Лобановский в нем души не чаял. Прощал ему абсолютно все. Как – то распределяет нагрузку перед тренировкой. В первую группу отправляет бегунков. Во вторую – остальных, в третью – тех, кто восстанавливается после травм. Затем смотрит на несвежую Вовкину физиомордию и – полушепотом говорит: «А Бессонов – в баню».