Игорь Фесуненко - Чаша Мараканы

Когда биографы какой-то выдающейся личности с восторгом сообщают нам о том, что уже в начальных классах школы будущее светило проявило гениальные способности в заучивании таблицы умножения, мы вольны придавать этому какое-то значение или иронически улыбнуться. Но когда речь заходит о бразильском футболисте, тут уж разговор о детстве более чем уместен. И даже поучителен для тех, кто наивно полагает, что в футбол можно научиться играть в комсомольском возрасте.

Бразильцы доказали нам, что знакомство с футбольным мячом должно происходить в тот момент, когда счастливая мамаша сообщает взволнованному папаше, что ребенок сегодня утром, самостоятельно встав с горшка, сделал свой первый шаг…

И не будем иронически улыбаться! Лучше вспомним, что Пеле в пятилетнем возрасте уже участвовал в мальчишеских, но вполне «официальных» турнирах.

Что для шестилетних мальчишек в бразильских городах устраиваются чемпионаты под названием «молочные зубы». Что детский мини-футбол (или, как здесь говорят, «футбол-де-салон») в спортзалах и на маленьких площадках давно приобрел в Бразилии характер национальной «эпидемии» и захватил даже взрослых. Поэтому-то ни у кого в Бразилии не вызвала недоверия или насмешки сказанная вполне серьезно одним из биографов Тостао фраза: «Его (Тостао) характерный дриблинг, оригинальный и элегантный, появился, когда ему было четыре года, а окончательно оформился в шесть лет в матче «молочных зубов» между командами «Атлетико» и «Спортивной ассоциацией индустриариев». В этой встрече Тостао, не обращая внимания на дождь, изящно обыграл защитника, прошел по левому краю и послал навесной мяч в угол ворот…».

Мастерство мальчика отточилось в бесчисленных матчах «футбол-де-салон». В одном из таких турниров и был замечен тренером «Крузейро» этот тринадцатилетний Эдуардо Гонкалвес де Андраде, которого сверстники прозвали за щуплость и невзрачную внешность «Тостао». Так именовалась тогда в стране самая мелкая монетка, которая впоследствии совсем обесценилась и исчезла из обращения. С Тостао произошел противоположный процесс: в 17 лет он уже играл за «Крузейро» – лучший клуб БелоОризонте, третьего после Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу футбольного центра Бразилии. А спустя еще два года – в 1966 году – он был включен в сборную страны и получил тяжелое «боевое крещение» на чемпионате мира в Англии.

В 1967-1968 годах его талант раскрылся во всем великолепии, и к моменту, когда Бразилии нужно было оспаривать путевку в Мексику, кандидатура Тостао в сборную страны называлась с той же категоричностью, что и имя Пеле или Жерсона. Впрочем, бразильцев надо все же упрекнуть за то, что они долгое время относились к этому парню с некоторой подозрительностью. Скепсис объяснялся, видимо, тем, что Тостао являлся, пожалуй, единственным футболистом в стране, игравшим в «европейский», футбол.

Точнее говоря, в футбол, который бразильцам казался «европейским».

И лишь очень немногие (среди них – бывшие тренеры сборной Айморе Морейра и Жоао Салданья) поверили, что в этой схожести с «европейскими догмами» кроется едва ли не самая сильная сторона футбольного дарования Тостао: он сумел объединить бразильский артистизм с европейской рассудительностью, хладнокровием. Он словно в воду глядел: именно этот сплав страсти и спокойствия, эмоций и холодного расчета стал сильной стороной бразильской команды в Мексике.

Внешне Тостао похож на кого угодно, но только не на неудержимого лидера бразильской атаки: он и в зрелом возрасте продолжает оставаться щуплым, худым, одним словом, не отличается атлетической внешностью. С мячом в ногах он преображается, становится элегантен, изящен, красив: Тостао играет с гордо поднятой головой, словно бросая вызов! Нет, он не собирается швырять перчатку в лицо сопернику. Ни разу в своей жизни он не участвовал в драках и препирательствах с судьями! Поднятая голова – это не украшательство, а естественное следствие его мастерства: Тостао настолько хорошо чувствует мяч, что предпочитает глядеть на партнеров и соперников, ежесекундно оценивая игровую ситуацию.

Своей виртуозностью он выделяется даже в созвездии «сверхзвезд», которые играют в сборной плечом к плечу с ним. И об этом лучше всего сказал один из лучших «знатоков Тостао» – журналист Жеральдо Магальяэс: «Он превращает футбол в искусство. Тот самый миллиметр пространства, который он отыскивает и использует для того, чтобы изменить полет мяча или послать его между двумя противниками, тот самый миллиметр, который другие простонапросто не видят, свидетельствует о том, что для него футбольное поле разделено не на метры, а на эти квадратные миллиметры, подобно тому, как полотно художника, на котором каждая точка – чистая или покрытая краской – имеет свое специфическое значение и работает на весь ансамбль в целом…».