Скотт Янг - Научись защищаться

Наконец он покончил с алгеброй и переоделся в свой лучший костюм. Спустившись вниз и ожидая родителей, он взял вечернюю газету и в глаза ему бросился заголовок, набранный, крупным шрифтом:

Армстронг сделал отбивную из защиты Суриса, забив 5 шайб.

Он прочитал статью до конца. Матч между командами Брэндон-колледжа и школы Суриса за право встретиться в Виннипеге с командой Северо-Западной школы состоялся в субботу вечером. Как и ожидалось, брэндонцы выиграли со счетом 6:1. Отчет об этой игре был полон похвал в адрес Армстронга. Только и упоминался, что Армстронг, Армстронг, Армстронг…

В команде Брэндон-колледжа его желание исполнилось – он играл центральным нападающим в первом составе. Билл мысленно представил себе Клиффа, его легкий, внешний почти без усилий стиль бега, умение мгновенно оценить обстановку на поле, его стартовую скорость, владение шайбой…

– Вы готовы, мужчины? – раздался голос матери, спускавшейся по лестнице.

Отец был в своем старом выходном костюме, который все еще имел приличный вид. Мама надела то платье, купленное давным-давно, но которое она каким-то образом умудрялась всякими мелочами изменять так, что оно выглядело вполне модным.

– Готовы, готовы, – откликнулись мужчины.

– Ты сегодня смотришься классно, как выразились бы мои студенты, – встав с дивана и оглядев жену, сказал мистер Спунский.

– То есть хорошо? – переспросила мама.

И муж и сын уверили ее, что так оно и есть.

Родители Билла еще никогда не были в Большой аудитории школы, и она произвела на них хорошее впечатление. Сценическая площадка казалась большой, хотя Сара часто жаловалась, что там мало места для того, чтобы обставить ее реквизитом в пышном стиле нью-йоркской квартиры конца прошлого века. В зале было 400 мест, и позади них еще расставили ряд стульев. У Спунских были билеты в десятый ряд. Заняв свои места, родители Билла стали оглядываться вокруг, чтобы увидеть мальчиков и девочек, о которых они столько слышали от сына.

Спустя пять минут свет в аудитории погас. На авансцене появилась мисс Робб и испуганным голосом выразила надежду, что зрителям понравится спектакль драмкружка, а также, что они простят некоторые погрешности постановки. Закончила она сообщением, что спектакль будет повторен в среду и пятницу. Занавес пошел. На сцене находилась Сара; загримированная под мать семейства. Один за другим на сцену выходили ее сыновья и дочери. Затем появился Отец – Де-Гручи в сюртуке, с усами и в седом парике, с нарисованными на лице глубокими морщинками и с ужасающим синяком под глазом.

В зале начался веселый шепот. Один из сыновей спросил (этой реплики, конечно, не было в пьесе):

– Что у тебя с глазом, отец?

– Случайно один балбес по имени Джозефсон саданул меня локтем, – пробасил Де-Гручи.

– Мистер Джозефсон сослуживец вашего отца, – пояснила мать – Сара. – Ну, садитесь завтракать.

Кое-кто из сидящих в зале, не знакомых с пьесой и не интересующихся хоккеем, удивились, из-за чего в зале раздались смешки. После этого спектакль пошел своим чередом.

Двумя часами позже Спунские шагали по заснеженным улицам домой. Вечер прошел отлично. Вместо того, чтобы киснуть дома, Билл хохотал от души. Родители тоже забыли про свои невзгоды. Сара после первых минут робости исполняла свою роль очень хорошо, лучше всех. Когда спектакль окончился, Билл на несколько секунд юркнул за кулисы и поздравил ее. Вот уж он не думал, что драмкружок во многом окажется ему полезен. Во-первых, Сара увидела, что из себя представляет Армстронг, во-вторых, Де-Гручи на несколько недель отвлекся от терзавших его мыслей, что не может помочь команде, и, главное, спектакль помог Спунским развеяться.

Билл всю дорогу оживленно болтал с родителями. Они обменивались впечатлениями о спектакле, наслаждаясь первым мягким вечером после суровых в эту зиму холодов.

На следующее утро Билл проснулся рано. Хотелось поспать еще хоть немного, но внутренний голос напомнил ему: «Сегодня игра с Брэндоном!» Сон как рукой сняло. Остальные мысли тут же улетучились. Сегодня он весь день будет думать только об одном – о победе. Завтра жизнь войдет в обычную колею, но сегодня… Он взбил подушку. На улице еще было темно, лишь первые слабые проблески рассвета появились на небе. Нога у него начала дергаться – верный признак волнения. Он принялся растирать ее, затем сбросил с себя одеяло и протянул в темноте руку к выключателю. Будильник показывал семь часов. Еще слишком рано. Можно еще поваляться в постели. Дремотные мысли проносились в голове. Лампочка под потолком тускло светила. Спунские давно собирались купить ночничок, но всякий раз откладывали свое намерение… А все деньги, деньги, деньги… Затем в голове вновь возник заголовок: