Чарльз Горен - Бридж – моя игра

Итак, теперь, когда мы освободились от горячих голов, будем поконкретнее. Я сейчас перечислю основные недостатки, присущие среднему американскому бриджисту:

– Он отдает тысячи очков в год из-за стереотипной, предсказуемой торговли и такой же игры.

– Он часто дает контру, когда этого делать не следует, но еще чаще не ставит ее, когда это необходимо.

– Он строго придерживается правил, составляющих не более чем руководство к действию для начинающих игроков.

– Он непоколебим в своих привычках, включая даже такие, на первый взгляд, мелочи, как раскладывание карт в руке, давая тем самым ценную информацию опытным противникам.

– Он стремится разыграть руку непонятным для себя образом, ошибаясь, тем временем, в простых и ясных ситуациях (имеющих столько же шансов на успех).

– Он смотрит на партнера и видит в нем лакея, либо позволяет партнеру относиться к себе подобным образом. И то и другое разрушает теплые спокойные взаимоотношения, приносящие очки любой команде любого ранга.

– Он верит только себе и видит только свою руку, превращая бридж в некое подобие пасьянса.

– И так далее.

Перед тем, как мы начнем исправлять эти недостатки, позвольте напомнить вам совет великого учителя контрактного бриджа Солона. Тогда как большинство игроков полагают, что хороший бридж – это использование все большего и большего числа конвенций и изощренных способов розыгрыша, в действительности, хороший бридж начинается с фразы – «познай себя».

Вернемся к бриджевому столу. Вы разыгрываете контракт, судьба которого зависит от 50% импаса. Но вот вас осеняет: двойной сквиз, играя на обратный стол. Что предпочесть? Ели вы понимаете импас лучше, нежели двойной сквиз с обращенной рукой, выберите пятидесятипроцентный шанс, и в длинной череде сдач вам будет сопутствовать удача. Подавите искушение сыграть витиевато и заумно, подождите пока идея не станет абсолютно ясной, соответствуя вашим техническим возможностям.

В дополнении к сказанному о ваших собственных сильных и слабых сторонах игры следует подчеркнуть, что вы обязаны понимать игру партнера. Что он? Не доставляет или, напротив, ставит чересчур высокие контракты? Способен ли он читать сигналы? Если да, то какие? Нет смысла передавать информацию, которую он не в состоянии воспринять. Ее скорее перехватят оппоненты и используют к своей выгоде. Вот тут-то и лежит одна из фундаментальных аксиом бриджа:

Играйте в пределах информированности своего партнера, особенно, если ваши знания шире его.

В некоторых разновидностях игры, в большей степени это касается робберного бриджа, ваше превосходство может сильно повредить вам. Я исхожу из опыта, приобретенного во множестве индивидуальных турниров, когда после каждого тура перед тобой оказывается новый партнер. Ситуацию можно описать фразой: либо приспосабливаться, либо пропадать. Одно из объяснений столь успешных выступлений в индивидуалах мне видится в умении быстро распознавать сильные стороны и недостатки новых партнеров. Сколько раз я подавлял искушение сделать суперзаявку, которая поставила бы всех на уши субботним вечером в Редженси Клаб. Но очень часто, а точнее сказать, всегда я удерживался от этого, прекрасно понимая, что партнеры ее не поймут. Пять лет подряд, участвуя в индивидуальных турнирах, организованных Чикаго Трибьюн, я трижды выходил победителем (хотя нормальная частота подобных успехов оценивается соотношением 1:40) не потому, что я делал выдающиеся заявки или демонстрировал потрясающий розыгрыш, но как раз потому, что я этого избегал. Вокруг сидели горячие головы, провозглашающие диковинные ложные кюбиды, техасские трансферные заявки, демонстрирующие южно-африканский вист, а напротив восседали их странные партнеры, на лицах которых было написано единственное слово: «Что? Что?»

Итак, мы пришли к следующему выводу: освободив свою игру от различных премудростей, вы начнете играть в победный бридж на любом уровне, не ограничиваясь робберным или индивидуальным бриджем. У вас отпадет необходимость засорять себе голову итальянскими открытиями, конвенциями, связанными с короткой трефой и слабыми бескозырными открытиями и прочей конвенционной атрибутикой, оставляющей смысл жизни коллекционеров конвенций. Основной посылкой моей аргументации служила открытая прямая игра, как наиболее понятная и, следовательно, эффективная. Я играл с большим числом партнеров, чем кто бы то ни было за всю историю бриджа. Я играл на ящичках для обуви в бейсбольных раздевалках, в самолетах, пересекающих оба океана, в европейских салонах и трущобах на юге Филадельфии, на залитых светом сценах душных залов и телестудиях, и моя игра была понятна любому партнеру. Однажды меня назвали простым Саймоном бриджа. Я ответил: «Спасибо, это стоящий комплимент».