Хорев - Душа Востока

Однажды я сидел с закрытыми глазами и медитировал. Была прекрасная ночь. Какая-то пустая лодка плыла по течению и ударилась о мою. Во мне поднялся гнев! Я открыл глаза и увидел, что лодка пуста. Моему гневу некуда было двигаться. На кого мне было его выплескивать? Мне ничего не оставалось делать, как вновь закрыть глаза и начать присматриваться к своему гневу. В тот момент, когда я увидел его, я сделал первый шаг на моем Пути. Пустая лодка стала моим учителем.

Кто-то спросил Мастера Судзуки о его Учителе Йено:

– Что было особенного в нем? Судзуки ответил:

– Единственная особенность, которую я никогда не забуду, это то, что я никогда не встречал человека, который думал бы о себе, как о совершенно обыкновенном человеке. Он был простым, обычным человеком, а это наиболее необычно, потому что каждый обыкновенный ум думает, что он необыкновенный.

Однажды утром Бокудзю проснулся и сразу же позвал старшего ученика, говоря:

– Мне приснился сон. Можешь ли ты его растолковать? Ученик ответил:

– Подождите! Сначала я принесу воды, чтобы Вы могли умыть свое лицо.

Он принес кувшин с водой и помог Мастеру умыться. В это время мимо проходил другой ученик. Мастер сказал:

– Послушай, мне приснился сон. Не можешь ли ты дать его толкование?

– Лучше я принесу Вам чашечку чая!

Еще один ученик слышал слова Мастера, подошел ближе и спросил:

– Что за сон Вам приснился?

И в ответ получил удар бамбуковой палкой по голове. Двое учеников и Мастер разразились громким смехом.

Когда умер его Учитель, Лин-чи стоял и плакал. Многие его друзья стали говорить:

– Что ты делаешь? Здесь собралось столько людей. Они уже обсуждают твое поведение и недоумевают: «Невероятно! Лин-чи плачет! Он сам учил нас, что душа бессмертна, умирает только тело. Почему же сегодня он плачет?»

– Ты говоришь, что ключом является непривязанность. Почему же ты привязан к своему Учителю? Лин-чи ответил:

– Но что мне делать? Слезы текут, я плачу. Я сам обнаружил, что плачу. Я тоже удивлен. Но что же я могу поделать? Так во мне проявляется жизнь. И я не стану подавлять ее проявления. Я всегда принимал ее целиком.

Император три года лелеял сад и пригласил гостей полюбоваться его красотой.

Все были в восторге, но императора особо интересовало мнение Лин-чи, который считался непревзойденным знатоком этого искусства. Когда император обратился к нему, все присутствующие обернулись. Лин-чи сказал:

– Я не вижу ни одного сухого листа. Как жизнь может существовать без смерти? Из-за того, что здесь нет сухих листьев, сад мертв. Я думаю, что сегодня утром его подметали. Прикажите принести немного сухих листьев.

Когда листья принесли и разбросали, ветер начал играть ими, и сад ожил!

Лин-чи находился в храме, когда туда пришел молодой человек и сел рядом с закрытыми глазами. Он желал стать учеником и надеялся таким образом произвести впечатление на Мастера.

Лин-чи подошел и, стукнув его костяшками пальцев по голове, сказал:

– Вставай и уходи! В нашем храме достаточно статуй. Будь живым! Не претендуй и не усердствуй!

Тэнно пришел к Нан-ину в гости. Он обучался у него более 10 лет и теперь уже сам обучал учеников. На улице шел дождь, поэтому Тэнно надел деревянные башмаки и взял зонтик.

Поздоровавшись с ним, Нан-ин спросил:

– Ты, я полагаю, оставил башмаки в прихожей, хотелось бы знать, зонтик ты оставил справа от башмаков или слева?

Тэнно замешкался. Он понял, что не воплощает дзэн в каждом мгновении. Поэтому он вернулся к Нан-ину и проучился у него еще шесть лет.

Монахине Эсюн было уже за шестьдесят, когда она собралась оставить этот мир. Она попросила монахов сложить во дворе погребальный костер.

Твердо усевшись посреди деревянной пирамиды, она подожгла ее вокруг себя.

– О сестра, – воскликнул один из монахов, – тебе горячо?

– Это может тревожить лишь такого болвана, как ты, – ответила Эсюн. Пламя поднялось и она отошла.

Был такой Мастер Бокудзю. Он жил в пещере и в течение дня или даже ночи говорил вслух: «Бокуд-зю?», а затем сам отвечал: «Я здесь».

Ученики тихонько смеялись над ним.

В последние годы жизни он уже не звал себя по имени. Ученики как-то спросили:

– Почему ты перестал это делать? И он ответил:

– Раньше я терял себя, поэтому спрашивал, но теперь в этом нет необходимости. Бокудзю всегда здесь.