Алекс Фергюсон - Автобиография

В подобных случаях такие игроки оказываются между молотом абсолютной верности клубу и наковальней уныния из-за отсутствия игровой практики. А это очень тяжело для любого. Фил играл большую роль в нашей команде, когда нам была нужна стабилизация. Он был человеком высочайшей дисциплины. Ты мог сказать ему: «Фил, хочу, чтобы ты сбегал вон на тот холм, вернулся обратно и спилил мне это дерево».

И он ответил бы на такое лишь: «Хорошо, босс, где мне взять пилу?»

У меня было несколько игроков такого плана. Фил что угодно был готов сделать ради команды, его волновали исключительно интересы клуба. Если ему приходило играть лишь крайне ограниченную роль в моей тактической схеме, он нисколько не роптал на это и был даже вполне доволен. Под конец его карьеры в «Манчестере» ко мне пришел его брат, Гари, и спросил, что я думаю по поводу сократившегося игрового времени Фила.

– Не знаю, что с этим делать, он ведь такой отличный парень, – ответил я Гари.

– В этом вся и проблема, – сказал он. – Фил не может сам заговорить с тобой на эту тему.

Как видите, Филу явно недоставало прямоты Гари.

Я пригласил Фила к себе домой на разговор. Он приехал вместе со своей женой Джули, и вначале я даже и не заметил, что она осталась в машине. «Кэти, пригласи Джули в дом», – сказал я. Но едва Кэти приблизилась к ней, Джули начала плакать: «Мы не хотим покидать Манчестер, – говорила она. – Нам так нравится быть частью клуба». Кэти принесла ей чашечку чаю, но Джули так и не согласилась зайти в дом. Думаю, она боялась, что не выдержит тяжести разговора и поставит в неловкое положение своего мужа.

Я сказал Филу, что причиняю ему гораздо больше вреда, чем пользы, тем, как использую его в команде. Он согласился с этим и сказал, что ему стоит уйти из клуба. Я предложил ему подумать о том, как рассказать об этом собственной жене.

Когда они уехали, Кэти спросила: «Ты же не позволишь ему покинуть клуб, не так ли? Ты не должен расставаться с такими людьми».

– Кэти, – ответил я, – это для его же блага, как ты не понимаешь? Вся эта ситуация расстраивает меня больше, чем его самого.

Я продал его по дешевке, всего за 3,6 миллиона фунтов. Фил стоил в два раза больше, ведь он мог сыграть на любой из пяти позиций: на краях обороны или где угодно в полузащите. Он даже играл на позиции центрального защитника в «Эвертоне», когда на поле из-за травм не могли выйти Фил Джагелка и Джозеф Йобо.

Распрощаться с Ники Баттом было так же тяжело, хотя у Ники не было проблем с защитой собственных интересов. Ники был нахальный малый родом из Гортона. Отличный парень, готовый биться за тебя до конца.

Он мог прийти и прямо спросить: «Почему я не играю?»

Вот такой был он, Ники – и мне нравился подобный подход. На его вопрос я отвечал так же прямо: «Ники, ты не играешь, потому что Скоулз и Кин играют лучше тебя». Иногда, в выездных матчах я ставил его на поле вместо Скоулза. К примеру, в полуфинале Лиги чемпионов 1999 года против «Ювентуса». У Кина и Скоулза уже было по желтой карточке, и я не хотел рисковать и лишиться их обоих в финале, хотя в результате именно это и случилось. Я выпустил Скоулза на поле на замену Батту, когда Ники получил травму – и Пол умудрился схлопотать еще один «горчичник». В итоге я продал Ники Бобби Робсону в «Ньюкасл» за 2 миллиона фунтов, и для них это было отличное приобретение.

Тучи над нами стали рассеиваться в конце ноября 2002 года, когда мы победили «Ньюкасл» со счетом 5:3. Диего Форлан, которому потребовалось 27 игр, чтобы начать забивать за нас (это случилось в матче против «Маккаби» из Хайфы, когда он на последних минутах реализовал пенальти), сыграл ключевую роль в нашей победе 2:1 над «Ливерпулем» в следующем матче. Джейми Каррагер отправил мяч назад Ежи Дудеку, тот не удержал его, и Форлан забил гол. Затем мы выиграли у «Арсенала» 2:0 и у «Челси» 2:1; в этом матче Форлан снова забил решающий мяч. Зимой на своей базе мы усиленно поработали над обороной.

В феврале 2003 года мы проиграли «Арсеналу» 0:2 в пятом раунде Кубка Англии, причем это случилось на нашем же стадионе. Именно в той встрече Райан Гиггз промазал по пустым воротам, ударом правой ноги послав мяч над перекладиной. «Ну, Гиггзи, – сказал я ему, – ты забил самый красивый гол в истории Кубка Англии, а теперь у тебя будет приз и за лучший промах». У него была просто уйма времени, он мог пешком дойти с мячом до ворот!

Исход этой игры, приведший меня в ярость, имел далеко идущие последствия для моих отношений с другим участником команды победителей молодежного Кубка Англии 1992 года. Бутса, которую я в гневе пнул, прилетела прямо в бровь Дэвиду Бекхэму. Ему пришлось наложить пластыри, но так просто рану было не залечить.