Алекс Фергюсон - Автобиография

Я по-прежнему возлагал большие надежды на Хавьера Эрнандеса. Проблема была в том, что Чичарито сильно не хватало свежести, ведь в течение трех сезонов подряд он каждое лето играл за национальную сборную. Несмотря на наше недовольство этим, мы оказали полное содействие мексиканцам, когда президенты их Федерации футбола и Олимпийского комитета вместе с тренерами команд прилетели на встречу со мной. Я показал им медицинскую карту Эрнандеса, и мы обсудили, сможет ли он сыграть в двух отборочных матчах чемпионата мира и на олимпийских играх.

Чичарито сказал: «Я предпочту пропустить эти две отборочные игры и сыграть на Олимпиаде, потому что думаю, мы сможем ее выиграть». Я подумал, что он шутит.

Но он продолжил: «Если мы не выйдем на Бразилию в четвертьфинале, то выиграем золото».

Тем временем мы серьезно потратились на новый прекрасный медицинский центр на нашей базе в Каррингтоне. Теперь мы могли делать там практически все что угодно, за исключением операций. У нас был врач по уходу за стопами, дантист, всякие сканеры, в общем, всё. Большим плюсом стало еще то, что теперь информация о травмах игроков перестала сразу просачиваться в прессу. В прошлом мы не раз отправляли футболистов в больницу, и по городу тут же расползались слухи. Этот новый медицинский центр свидетельствовал о том, что мы не собирались стоять на месте. Это было одно из наших лучших вложений.

Рассказывая про мой последний сезон в клубе, следует упомянуть об одном серьезном происшествии: обвинении (позже опровергнутом) судьи Марка Клаттенбурга в том, что он позволил себе расистские высказывания в адрес игроков «Челси» в матче на «Стэмфорд Бридж» 28 октября 2012 года, в котором мы победили 3:2. Сначала о самой встрече: нам нужно было понять, как бороться против команды ди Маттео, как нейтрализовать Хуана Мату, Оскара и Эдена Азара. Эта троица определяла манеру игры «Челси» и громила соперников. Два их опорных полузащитника, Рамирес и Микел, сметали все на своем пути. Мы решили насытить правый фланг и действовать через зоны, которые они освобождали, атакуя наши ворота, и лишить Мату пространства.

Это была захватывающая игра, пока в конце встречи на поле не стали твориться глупости. После удаления Фернандо Торреса один из помощников ди Маттео, Стив Холланд обвинил в произошедшем меня. Я бросил на него озадаченный взгляд, а резервный арбитр Майк Дин не сумел найти логику в словах Холланда. Торреса следовало удалить еще в первом тайме за фол против Клеверли.

После того как Эрнандес забил победный мяч, в ногу Каррику полетела половинка сиденья, плюс наших игроков обстреляли зажигалками и монетами.

Я по-прежнему задумываюсь, а не были ли выдвинутые против Клаттенбурга обвинения попыткой поставить дымовую завесу и отвлечь внимание от поведения болельщиков «Челси»?

Через двадцать минут после окончания встречи я вместе со своим штабом отправился пропустить по стаканчику с представителями «Челси». В той маленькой комнате мы обнаружили председателя клуба Брюс Бака, исполнительного директора Рона Гурлэя, ди Маттео и его жену. Чувствовалось, что обстановка накалена до предела. Что-то было не так. Мы стояли в дверях и думали, не лучше ли нам уйти, оставив их в покое.

Стол был накрыт, а вино откупорено. Они сказали: «Угощайтесь» – и вышли прочь.

Мои помощники видели, как Микел вбежал вместе с Джоном Терри и ди Маттео в судейскую. Кто бы ни рассказал Микелу о будто бы провокационных словах Клаттенбурга, он явно зря поднял шумиху. «Челси» также зря практически сразу сообщил прессе о якобы имевшем место инциденте. Любой нормальный юрист посоветовал бы не торопиться и подождать до утра.

Удаление в той игре Бранислава Ивановича было абсолютно справедливым. Торрес же слишком охотно упал на газон, хотя Эванс в самом деле слегка зацепил его. Если вы посмотрите, где в тот момент находился Клаттенбург, вы поймете, почему он удалил Торреса за симуляцию: тот сделал шаг вперед, а потом упал. Да, чтобы сбить игрока, движущегося на такой скорости, хватит и легкого тычка, но Торрес действительно с большой готовностью повалился на землю. Понятия не имею, почему Холланд решил, что я как-то повлиял на решение Клаттенбурга удалить игрока. А через несколько дней ди Маттео заявил, что я пользуюсь слишком большим влиянием на судей.

Всю свою жизнь я ссорился с арбитрами. Восемь раз меня удаляли с поля, когда я был игроком, трижды или четырежды меня заставляли смотреть матч с трибуны, когда я был тренером в Шотландии. В Англии на меня налагали штрафы бесчисленное множество раз, я постоянно ввязывался в споры. Но я всегда высказывал свое мнение, стараясь при этом не особенно вредить судьям.