Леонид Рейзер - Неизвестный Харламов

24 августа разговаривал с матерью по межгороду, она в Испании гостила у родни:

– Ты уж извини, мамуль, но не смогу в этот раз тебя встретить. Я улетаю на Кубок Канады.

– Ну ничего, сынок. Я тебя снова встречать буду в Шереметьеве.

25 августа вечером приехал к нам на Угловой. Как раз с отцом собирались чайку попить со сладеньким. Тут он и огорошил: «Не еду я в Канаду. Отцепили меня».

Мы сразу: что да как, как такое возможно, а он сам в недоумении был: «Не в форме. Так сказали». Главное: из Швеции вернулся – лучшим признали, до того из Италии вернулся – приз лучшему игроку турнира привез.

Но Валера держал себя в руках. Он сильный был в этом плане. Виду не подавал.

Все в себе. Только чтобы близких не расстраивать.

26 августа утром заскочил ко мне на работу на городской аэровокзал, это прямо по соседству с ЦСКА. Там внизу в «Кожгалантерее» я приглядела сумочку – глаз не могла оторвать. Ну и сказала брату:

– Валер, мне так эта сумка нравится…

– А какие проблемы – берем! До сих пор эту сумку храню.

Днем поехал встречать Иру. С Сашей они приезжали с юга, на Черном море отдыхали. Встретил. Привез домой.

Вечером он посидел с друзьями в ресторане «Советский». Они же видели, что переживает. Хоть и держит удар. Предлагали ему: «Да ладно, Валера, давай посидим без спешки, выпьем, отдохнем. Ну что ты сейчас поедешь на дачу – на ночь глядя?»

А он уперся и ни в какую. Мол, надо жену с сыном на дачу отвезти, утром – тренировка в ЦСКА, а потом обещал съездить в Кубинку, забрать племянника со сборов.

27 августа. Ранним утром он с Ирой выехал с дачи, чтобы вовремя поспеть на тренировку в ЦСКА. Жена была за рулем. Водила плохо. А там ремонт дороги. После дождя. Она, видно, пыталась объехать, а им навстречу грузовик.

Она втихаря, когда его не было в Москве, садилась за руль. Училась. Но какое там вождение – зрение-то было никудышное… и способностей к этому никаких… Да и практики элементарной не было.

Я так полагаю, что у брата какая-то апатия наступила. Раннее утро, пустынное шоссе. Потому и позволил ей сесть за руль. Обычно этого не делал. Ни в каком случае. Ребята, те, что вечеряли накануне с Валерой, по сей день мучаются: «Зря мы его отпустили на дачу эту. Уговорили бы его остаться в Москве – и ничего бы не произошло»… Крутов, так тот вообще до сих пор не может себе простить, что поправился после болезни к моменту вылета в Канаду и невольно занял место Харламова. Володя искренне считает себя виноватым.

Последний путь Валерия Харламова

Отец. После восемьдесят первого, когда с Валеркой это произошло, Тарасов поддерживал нас. Однажды совсем удивил. Приехал, поднялся на пятый этаж (а лифта в доме на Угловом не было) и навестил нас. Уже грузный очень был, на палочку опирался, с тазобедренным суставом мучился. Анатолий Владимирович человечище был! Кулагин, само собой, не пропадал. Борис Павлович всегда верил в Валеру.

И мы ему благодарны были, и он это помнил, хотя и не выпячивал ту роль, которую сыграл в спортивной судьбе Харламова.

1 сентября. Слава Фетисов и Леша Касатонов сопровождают Сашу Харламова в школу. Где-то рядом Крутов Володя, в кадр не попал. Они сами вызвались в тот день такое вот внимание нам оказать. Валера же к ним тепло очень относился, наставлял, учил уму-разуму и, как бы это выразиться, опекал их, только закрепившихся в основе ЦСКА. И Сережу Макарова, и Игоря Ларионова всячески поддерживал.

Сестра. Все эти годы нелегкими были для нас с отцом. Мама наша ушла в восемьдесят седьмом. Остались вдвоем. Папа – пенсионер, я – тоже; сами понимаете, каково нам приходилось. А на отца недуги стали наваливаться чередой. То инсульт (еле-еле выходила его, если бы не моя близкая подруга Артемова Вера Васильевна, врач из института Склифосовского, не прожил бы столько), то другая напасть серьезная (лечили его еще в 50-й больнице, дай бог тем врачам здоровья).

1 сентября. Сашу Харламова провожают в школу Вячеслав Фетисов и Алексей Касатонов, дедушка и бабушка