Валентин Волков - Замки - не лают, не кусают, но в дом не пускают. Канализационная сеть на приусадебном участке...(Сделай сам №3∙1996)

Но еще одно из нестандартных художественных решений — трактовка вечеринки в стиле милого, исконного для нашего уклада и жизненной традиции ситцевого бала. Ситец при всех режимах стоит все-таки меньше, чем туалеты от Диора или даже корейское букле и турецкий гипюр. Другое дело, что из-за кризиса нашей легкой промышленности стали редкостью прекрасные ивановские ситцы с их разнообразнейшими и самобытными набойками. Если бы эта отрасль легпрома возродилась, то ваша затея с ситцевым балом была бы лишена последних признаков и оттенков стиля «голь на выдумки хитра».

Наконец, богатые возможности широты и раздолья даже при наготе и безденежье дает устройство карнавала. Когда совершенно нет возможности ничего купить, то надо костюмироваться! Тогда-то и пойдут в ход любые средства: старые шляпы, дедушкина пижама, кусок пакли…

Карнавал — вообще наиболее универсальный вид празднования. На Руси с древнейших времен были в чести ряженья и колядования, а также новогодние костюмированные балы. Но чтобы вас не смущала сезонная привязка, вспомните традиции венецианского карнавала, связанного с негой Средиземноморья, жаркие бразильские, кубинские празднества. Поэтому в любое время года можно устраивать переодевания по любому поводу.

Примеры наиболее простых способов ряженья дает, как всегда, родная классическая литература. Вспомним страницы «Войны и мира» — поездку семьи Ростовых к соседям. Этот вид забавы именно и был домашним, семейным увеселением. Наташа заимствовала гусарский мундир Николеньки, Соня рисовала усы черкеса жженой пробкой… Настоятельно советую импровизировать по этому способу: ручаюсь, что получится и суматошно, и весело!

Можно также обрести неиссякаемый кладезь карнавальных чудес в гофрированной цветной бумаге, которая наверняка имеется в арсенале любого дома, где есть школьники. Простейшая полумаска заиграет по-новому, если вы приклеите к разрезу ее глаз ресницы, а по нижней линии «очков» — небольшую занавесочку типа вуали из старого тюля, кружев, любой сетчатой ткани. Из нескольких слоев гофрированной бумаги, скрепленной по серединной линии хотя бы просто скрепками, нарезав края на манер лапши, можно соорудить горжетку Эллочки-Людоедки (помните знаменитых шанхайских барсов?), парик Мальвины, «страусовые» перья. Можно одеться нечистью: лешим, чертом, бабой-ягой (вот на что может сгодиться и пакля) — словом, нет предела возможностям карнавала. А веселье от переодевания (это уже испытано и проверено многими) необыкновенно возрастает. Видимо, есть какой-то секрет человеческой психики (кстати, используемый психологами и врачами): действуя в чужом образе, человек может раскрыться в своих возможностях полнее и щедрее, чем от своего лица и в привычной обстановке.

Мы заострили внимание первоначально на нескольких основополагающих принципах организации праздника, а не стали, например, в первую голову приводить сценарии и разработки для воспроизведения громоздких конкретных увеселений. Все потому, что самое главное — создание приподнятой, праздничной атмосферы. Нужно занять гостей да и самим заразиться и не подавить инициативу друг друга. Добросовестное следование расписанному в книжке порядку чередования затей и сюрпризов может зачастую выветрить то самое теплое и волнительное, по чему и запоминается ощущение праздника. Даже стройный ритуал великосветского бала вмещал в себя нечто не подвластное чопорности и строгости, что продиктовало искрящейся музе Пушкина строки:

Вот и мы условимся не «заорганизовать» праздник, не сковывать импровизационное его течение и встречные импульсы гостей и хозяев, разбуженные, надеемся, нашими заметками.

Помните: праздник в том понимании, к какому стремимся мы, нацелен не развлечь, а вовлечь. Наша муза — покровительница искусства, а не эстрадно-развлекательного шоу.

И еще одно важно: никому не придет в голову измерять художественную состоятельность картины, воздействие того образа, который создал художник, литрами израсходованных на нее красок и метрами холста. Низкое качество клеевых пигментов, которыми пользовался в первые годы после революции Петров-Водкин, — настоящее бедствие для реставраторов. Но плохие краски — это не вопрос художественного достоинства знаменитых картин.

Так и в основе нашего критерия праздничности лежит принцип, родственный принципу художественного творчества: все решает законченный образ целого.