Татьяна Лагутина - Настольная книга очаровательной современной ведьмы, или Энциклопедия колдовства и чародейства. Гадания, ворожба, привороты, заговоры, обереги

Как выкатилось красное солнышко из-за моря-океана, моря Хвалынского, выходил ясный месяц из-под синей тучи в небе звездном, собирались облака густые, собирались издалека, собирались также сизые птицы лететь во град белокаменный, а в том граде белокаменном породила меня моя матушка (имя) и, рожая, тихо молвила-пришептывала: «Будь ты, мое дитятко ненаглядное, цел и невредим от стрел острых и пищалей, от пушек тяжелых и снарядов, от кулачных бойцов и борцов; борцам тебя не требовать, ратными орудиям и стрелам не разить, копьем не колоть, топором и саблей не сечь, обухом тебя бить – не убить, ножом – не зарезать, ведуньям и колдунам в обман не вводить, молодцам не вредить, а тебе быть соколом быстрокрылым, а им быть дроздами. Будь тело твое крепче белого камня Алатыря, а будь ты сам: в доме – отцом добрым, в поле – молодцом удалым, в ратном деле – удальцом и храбрецом, в миру – на любование, на пиру свадебном – без малого ухищрения, с отцом и матерью в миру, с суженой в ладу, с детьми в согласии». Скреплю заговор свой материнским заповеданием, а быть ему во всем, как сказано, вовеки нерушимо. Рать могучая, сердце мое ретивое, заговор мой всему превозмог.

Выйду я, раб Божий (имя), во чистое поле, сяду на зеленый луг, на траву шелковую, а в зеленом лугу есть травы могучия, в них сила неведомая, силы той видимо-невидимо. Сорву я, раб Божий (имя), три травинки, три травинки-былинки: одна – белая, вторая – красная, третья – черная. Черную былинку отдам черному ворону, тому ворону, что свил гнездо на семи дубах высоких, а в гнезде том хранится уздечка бранная с коня вороного, коня вороного богатырского; красную былинку закину за море-океан, на далекий остров Буян, под меч-кладенец; белую былинку заткну за пояс расписной, а поясе том зашит-схоронен, завит колчан с калеными стрелами, со стрелами дедовскими, стрелами татарскими. Та красная былинка принесет мне меч-кладенец, черная былинка отдаст колчан со стрелами. Я возьму тот меч и пойду сражаться с лихими ворогами, отобью лихоимцев чужеземных. А уздечку ту наброшу на коня богатырского, коня ярого, с тем колчаном, калеными стрелами одолею ворогов-супостатов. Заговариваю я словом моим крепким ратного человека, раба Божиего (имя), на битву с сим заговором. Заговор мой крепок, подобно камню Алатырю, и нерушим.

На море-океане, на славном острове Буяне сидит богатырь, храбрый молодец, в темнице-неволе заточен. К тебе обращаюсь я, добрый молодец, с покорищем. Отдают меня братья родные в рать княжескую, отдают меня одинокого, неженатого, а в рати княжеской мне худо будет, добра не видать, по добру не жить. Отвечал добрый молодец: «Рад бы я тебе помочь, постоять за тебя в деле ратном, да крепки цепи и кандалы, крепка неволя, горька истома. Заговариваю я раба Божиего (имя) идти на дело ратное во всем потому, как заповедовал мне мой родной батюшка. А коли будешь ты ратным человеком, будь сбережен от погибели: от топора, от пищали, от стрелы, от бердыша, от татарского, от казанского, от булата, от пики, от единоборца, от кулачного бойца, от всякого врага-супостата, от всей поганой рати, от литовских богатырей, от черных людей, от ведьм и колдунов, от бабьих зазоров, от недугов, от печалей, от напастей, от хитрой немочи. Да будет тебе стрела не стрела, топор не топор, бердыш не бердыш, пищаль не пищаль, татарская сила не сила, казанская рать не рать, черные люди не черные люди, бабьи зазоры не зазоры, богатыри не богатыри, пики не пики, недуги не недуги. Верчусь, кручусь от стрел, топоров, пищалей, пик, бердышей, татарской злой силы, казанской рати, черных людей и недугов. Отмахнусь по сею минуту, по сей час, по сей день, на весь век».

Встану я, раб Божий (имя), рано поутру, рано-ранешенько, утренней зоренькой, умоюсь водою студеною, утрусь землицей сырою, схоронюсь за стеною каменною, кремлевскою. Ты, стена каменная, кремлевская, сбереги от ворогов, бей супостатов, злобных татар и татарченков, а был бы я лишь цел и невредим. Лягу я поздно, на зореньке вечерней, лягу на сырую землю, во стану ратном, богатырском. А в том стану ратном есть храбрые и могучие богатыри княжеские, из дальних краев, со всей ратной Русской земли. Вы, богатыри храбрые и могучие, бейте татар, пополните всю татарскую землю, а был бы я лишь цел да невредим. Пойду я во кровавую рать татарскую, буду бить ворогов-супостатов, а был бы лишь я цел да невредим. Вы, раны кровавые, не болите, не щипите; вы, раны кровавые, бойцов храбрых, меня не погубите, вы, пищали, меня не доставайте, не десятерите, а был бы я лишь цел да невредим. Заговариваю я раба Божиего (имя), человека ратного, сбирающегося на битву жестокую, моим крепким словом, словом надежным и нерушимым. Чур, моему слову конец, делу венец!