Александр Вадимов - От магов древности до иллюзионистов наших дней

Мы уже говорили, что совмещение в одном лице профессии фокусника, аптекаря и зубодера было обычным еще со времен раннего средневековья. Такими универсалами изображали их еще исполнители мистерий, а позднее художники, например Герард Доу (эта картина хранится в Роттердамском музее).

Йозеф Фрёлих

Затем Фрёлих завербовался в кирасирский полк, где попал под начало к Эгону фон Рейценштейну. Офицер оказался большим любителем фокусов. Он отшлифовал программу Фрёлиха. Помог не только смягчить непристойности, которыми изобиловали сопроводительный текст и жесты ярмарочного фокусника, но и выработать новые исполнительские приемы, новую манеру игры. Благодаря покровительству начальника-аристократа Фрёлих стал придворным фокусником байрейтского князя Георга Вильгельма, а затем и шутом-фокусником дрезденского королевского двора, где прослужил тридцать лет.

Репертуар Фрёлиха состоял из хорошо известных трюков иллюзионистов того времени. Особенно ловко он показывал фокусы, связанные с появлением и исчезновением различных предметов; пользуясь своими широченными штанами, он ухитрялся извлекать оттуда даже собственного сына.

Особенность исполнительского стиля Фрёлиха заключалась в остроумных и злых шутках, которые задевали знатных вельмож. Другие придворные шуты-фокусники не могли похвастать такой смелостью.

В результате их творческой практики сложился новый, аристократический стиль, наиболее полно выразившийся впоследствии в представлениях Пинетти.

«Странствующий фокусник». Офорт с картины И. Босха (ок. 1550)

Церковь, не переставая бороться с народными фокусниками, решила нанести сокрушительный удар, восстановив против них зрителей. Для этого были использованы имена языческих богов, вошедшие в христианское Священное писание как клички злых духов. Главный вавилонский бог Ваал-Сабуб стал Вельзевулом. Постоянный эпитет египетского бога солнца Аммона-Ра — светоносный — был попросту переведен на латинский язык и сделался именем собственным — Люцифер. Индийское слово «дэва» (бог) превратилось в устрашающую кличку «дьявол». И дьявол был объявлен виновником всех народных бедствий — войн и эпидемий, голода и нужды. Иллюзионное искусство, которое, по мнению духовенства, «пользовалось дьявольским могуществом», подлежало беспощадному искоренению. Церковные соборы то признавали существование магии (Эльвирский собор 305–306 гг.), то не допускали возможности чародейства и сношения с демонами, требуя от епископов борьбы с этим суеверием (Анкирский канон 900 г.). В результате этих противоречивых «разъяснений» с течением времени стали считать искусными магами, умело использующими зловредные козни дьявола, не только странствующих артистов-фокусников и конструкторов иллюзионных автоматов, но даже и ученых-естествоиспытателей.

Так, водяные часы с автоматической музыкой, которые Гарун аль-Рашид преподнес Карлу Великому, народная молва в странах Западной Европы упорно называла «дьявольским сосудом».

Альберт Больштедтский (1193–1280), прозванный Великим, ученый доминиканский монах, богослов и естествоиспытатель, в рассказах современников предстает как волшебник. Существует, например, рассказ о том, как в январе 1249 года он принимал в саду доминиканского монастыря нидерландского короля Вильгельма. Несмотря на зимний холод, весь сад цвел. Но как только была прочтена послеобеденная молитва, цветы и листья исчезли. По мнению современников, это свидетельствовало о вмешательстве нечистой силы. Между тем подобный трюк показывал еще в IX веке иллюзионист Цедекия.

Один из учителей церкви, отъявленный реакционер-мракобес Фома Аквинский, был в молодости учеником Альберта в кёльнской доминиканской школе. Однажды Альберт пригласил его в тайную мастерскую, где занимался научными экспериментами и строил движущиеся и звучащие иллюзионные автоматы. Фома увидел фигуру женщины, приветствовавшую его поднятием руки и восклицанием. Сочтя ее дьявольским наваждением и стремясь избавиться от этого зрелища, он бросился на «женщину» с палкой. Фигура рухнула. Вошел Альберт и в гневе закричал: «Фома, Фома, что ты наделал? Ты уничтожил мою тридцатилетнюю работу!» За свои эксперименты Альберт был объявлен магом, и ему пришлось сложить с себя епископское звание.