Андрей Анисимов - Записки рыболова

Течение поворачивает назад. Забрасываю и жду. Поклевка минут через шесть. По тяжести – мой язь. За полчаса ловлю еще трех. Затем клев прекращается.

Даже плотва не желает моего червяка. Отвязываюсь и, взяв в руки бревна, гребу к дому. Работенка еще та. С погодой везет. Озеро тихое и нежное. По тому, как берега возле жилищ обложены валунами, понимаю, что оно таким бывает не всегда. Староверы зря столько булыжников на берег не притащили бы. На пристани меня встречает Люся. Желание похвалиться уловом огромное, но, понимая, что на этом острове народ сдержанный и чувств показывать не привык, молча подгоняю лодку.

– Как успехи? – Спрашивает Люся.

– Немного есть, – скромно отвечаю я. Люсе было приятно, что ее протеже не подкачал.

Первая рыбалка изменила отношение ко мне на сто восемьдесят градусов. Андрей из своих сеток добыл десяток судачков-карандашиков грамм по триста. Я же привез около десятка двух килограммовых язей, и еще килограммов пять плотвы с окунями. Днем топили баню, и Андрей коптил рыбу. Затем мы с Люсей погуляли по острову, и она мне показала свою школу, дом, где жила молодой учительницей. Рассказала о шалостях своих учеников. Они могли привязать телегу на трубу дома, где жил не симпатичный им учитель или кто другой. Могли заморозить зимой дверь неугодного, залив ее водой, чтобы дверь замуровал мороз, и прочие детские шутки.

Я с трудом верил, что мой степенный и поэтичный тезка Андрей на такое способен, но именно он и ходил в заводилах и слыл не последним выдумщиком подобных затей.

Суровая на вид, наша хозяйка днем сходила в церковь. Староверы праздновали один из своих праздников. Церковь, окрашенная в зеленый цвет, находилась рядом. На острове все близко. Но только одна половина его жилая. Делит остров на части жилую и не жилую, протока. Почему люди не селились за протокой, членораздельно никто не объяснил. Вечером на рыбалку не пошел. Баня и легкое застолье входило в протокол. Я как гость обязан ему следовать. Но должен признаться, что делал это с удовольствием. Люди на острове замечательно интересны. Тут случаются и любовные драмы, и удивительные поступки. Рыбаки-островитяне, бывшие ученики Люси продолжают «шутить». Если косяк с рыбой, по их мнению, объявился за чужой русской границей, нарушают и ловят заграничного леща и судака. Бывает, и попадаются пограничникам. Тогда их сажают в местную, миниатюрную тюрьму. Я когда-нибудь обязательно о них напишу отдельную книгу. В этот же раз рыбацкая тема меня ограничивает. Да и маловато одной поездки, чтобы по-настоящему понять жизнь острова. Что она не ординарна и заслуживает писательского интереса, несомненно.

Воскресная зорька не предвещала перемены погоды. Реабилитировав рыбалку с удочкой перед лицом моих хозяев, я получил к шлюпке мотор. Теперь до своей протоки, а я направился именно туда, добрался за десять минут, против вчерашнего часа. Вместе с краем солнца, на небе появились облачка, а за ними пошел ветерок. Имея мотор, я решил, перед тем как встать на знакомое место, немного покататься и осмотреться. Без труда обнаружил устье реки, к которому вчера стремился. Устье оказалось мелководным и заросшим кувшинками. Между тем, ветерок крепчал. Я вернулся в свою протоку и встал под камыш. Тут было тихо, но течение в протоке неслось бешено. Эта была совсем другая вода, и ловить надо было по-другому. Клев не обнадеживал. Плотва не брала, но язя я через полчаса выловил. И больше поклевок не было. Ветер уже добрался и сюда. Камыши шуршали и их верхушки ложились к воде. Единственный катер уходил с острова в два часа дня. Имея мотор, я рассчитывал добраться минут за десять. Постояв еще час без клева, решил плыть домой. Ветер становился ураганным.

Отвязавшись, я сразу попал в сильное течение протоки, и меня понесло назад. Движок завелся с полуоборота и я, выровняв шлюп, понесся в открытое озеро. Тут меня ждала настоящая морская волна, с пенными барашками на гребнях. Внезапно мотор смолк. Я поглядел, что случилось, и увидев шланг для горючего, отскочил от бака. Воткнув шланг покрепче, снова дернул за шнурок. Безрезультатно. Подкачал бензин и повторил попытку. За время этих манипуляций меня здорово отнесло назад. Мотор завелся, но скорость включаться не желала. Я дернул рычаг посильнее. Он встал куда надо, но холостые обороты продолжались. Я очень опасался испортить чужую вещь и как поступить, не знал. Тем временем меня несло назад при работающем двигателе.

Шлюпку повернуло боком к волне, и пол-лодки быстро покрыла вода. Я выключил мотор и бросился к веслам. Тяжелые бревна вертелись в руках. Мне удалось повернуть нос по волне. Упершись ногами в перегородку, я принялся выгребать против ветра. Минут на двадцать меня хватило. Небо заволокло тучами, и озеро из голубого стало свинцово-серым. О прежней, ласковой воде, странно было вспоминать. Пейзаж становился зловещим. Я помнил свой Селигер в шторм, но он по сравнению с Чудским – просто чайное блюдечко. Волна покатила такая, что поднимала меня, и я оглядывал остров и его ландшафт сверху. Когда я плыл по тихой воде, кроме камыша и верхушек деревьев не видел ничего.