Макс Фрай - Вся эта кухня

Вот! Вот этим набить яйца, набить помидоры, и праздничный стол для меня готов. А знаешь как я еще делаю? Половинку яйца набиваю этой смесью, а сверху – толстый кружок помидора. Все.

Я совсем элегантный буржуй: я больше всего люблю взять помидорку черри, помельче, вилкой набрать ГОРУ этой сырно-чесночной штуки, утопить помидорку в горе и съесть. Это у нас называется «намазать на помидор».

А хорошо быть буржуем! Столько всего вдруг стало возможно. Мы с сестрой в детстве думали: как жаль, что печеная курица не состоит из одних только ног…

Да, точно. Очень хотелось курицу из одних ног. И теперь это легко устроить.

Вот именно. Я даже на одном кулинарном сайте видела: девочка похвасталась, как ее муж, инженер, исполнил ее детскую мечту, сшив огромную курицу из десятка ног. Как это страховидло запекать, было не вполне понятно, но выглядело оно впечатляюще.

Впечатляющее горячее . Это же – помнишь? – называлось «горячее» – курица из духовки. О «горячем» торжественно объявляли заранее и даже меняли тарелки на чистые, чтобы начать трапезу как бы с нуля.

Вообще у нас дома праздничная еда всегда предполагала три перемены блюд. Строго по расписанию. Сперва так называемые холодные закуски – все вот эти салаты, соления, нарезанные сыры-колбасы, холодец, селедка, копченая скумбрия и прочее. Которыми, собственно, все и наедались под завязку. А потом – упс! – и горячее. Внезапно. Все его ждали, никто к нему уже не готов.

Да! Никто уже ничего не хочет, а тут горячее принесли. У нас дома это всегда было мясо под майонезом, с луком и перцем горошком – ну, я уже жаловалась тебе.

Засада, да.

А у нас дома было два основных варианта «горячего» – или пресловутая курица всего с двумя ногами, или так называемое «афганское». То есть жаркое по-афгански. Чаще оно.

А что это?

Это «афганское» было какое-то ритуальное блюдо. Во-первых, его готовили только мужчины. С суровыми лицами такие – вон из кухни все. Поэтому я могу рассказать только очень примерно: меня выгоняли из кухни вместе со всеми, дети суровым мужчинам были там не нужны.

Суровые мужчины брали огромный «чугун» (он же «казан»). Туда слоями клали картошку-морковку-лук-мясо. Последовательности слоев я не помню. И это все очень долго пекли в духовке. Ясное дело, с пряностями – но какие тогда были пряности? Черный и красный перец, да лавровый лист. Иногда пакетик грузинской приправы «Хмели-сунели», ее на радостях сыпали во все, кроме компота. Но «Хмели-сунели» была не всегда.

Последовательность понятна – картошку вниз, лук на мясо, морковку куда-нибудь еще. Слушай, звучит очень вкусно. А как резали – кусочками или пластинками?

Резали кругляшами. Довольно крупными. То есть и картошку, и морковку, и лук просто поперек. А мясо – сравнительно небольшими условно квадратными кусочками. Хотя иногда мужчины уходили в супрематический отрыв и швыряли мясо в казан крупными кусками. Или вообще кусками разных размеров, с костями и без. Но такое разнузданное поведение совершенно не влияло на результат. Жаркое неизменно получалось божественно вкусным. Только, как по мне, слишком жирным. Не знаю, то ли масла они в казан много лили, то ли брали очень жирное мясо, и сало в процессе вытапливалось.

Класс. Надо такое в мультиварке зафигачить. Если взять свиной бок, будет вкусно и нежирно. Но слушай, это же фактически «мясо в горшочках», только один большой горшок.

Думаю, мужики его делали, потому что казан очень тяжелый. Не бабское, значит, занятие. Не зазорно возиться с такой серьезной едой.

Почему-то еда в казане особенно вкусная получается, черт его знает почему.

И представляешь, как было обидно: еда-то вкусная, а есть ее никаких сил уже нет.

В детстве меня это очень расстраивало: столько вкусного, столько хочется еще съесть, а ведь еще и торт купили, а до него если и доползешь, то уже полунеживым – ну и на фига это? А потом, когда я начала помогать маме готовить, оказалось, что до этого еще надо страшнейшим образом упахаться. Ну правда: столько еды приготовить, а до того добыть все нужные продукты – это сверхзадача. И торт на следующий день был уже не таким свежим, как в тот вечер, когда его купили, и уже никто не смог.

Хо-хо – «купили»! У нас дома торт всегда пекли. Покупной торт покрыл бы мою бедную маму вечным позором. Нафсигда.

У нас, к счастью, торты печь не умели. А то было бы еще обиднее.

Впрочем, иногда некоторые гости приходили с дополнительными магазинными тортиками.