Лариса Исарова - Блюда-скороспелки

Но он разворачивал свои запасы неторопливо, аккуратно. Я отвернулась, чтобы не смущать человека, но он сказал через минуту, тронув меня за локоть:

— Прошу, угощайтесь!

Я посмотрела на его скатерть-самобранку. Что только там не лежало! И холодное мясо, и соленые огурчики, и зелень, и копченое сало, и крутые яйца, и странный треугольный сыр с крупинками тмина.

— Мне одному не съесть, помогите!

Улыбка была хорошая, ироническая.

— У вас заботливая жена, — сказала я, взяв сыр, показавшийся мне домашним.

— Жена хорошая, но в нашей семье готовлю я. Немножко хобби, немножко необходимость.

— Болеете?

— Экономически.

Я не решалась лезть с вопросами и стала пробовать его еду. Все было очищено, разложено, нарезано. Точно у бывалого путешественника.

Он, видимо, угадал мои мысли, потому что сказал:

— Думаете о моей профессии? Могу открыться. Рядовой главный инженер с окладом двести пятьдесят рублей. Жена — библиотекарь, зарплата — кошкины слезы. Две дочери, которых надо одеть не хуже других, чтобы вошли в жизнь без комплексов. И сын с двумя внуками. Невестка сбежала, надоело существовать на стипендию аспиранта.

Все в этом человеке было незаметным. Правильные мелкие черты лица, серовато-седые волосы, стриженные очень коротко, загорелые морщины, неглубокие, но основательно посекшие кожу. Кисти рук были небольшие, с недлинными пальцами, без ярко выраженных жил или мозолей… Только рот, смыкавшийся плотно и основательно, и выпуклый подбородок проявляли его характер.

— Невестка наша была комсомольским работником, привыкла произносить слова, не думая, ни во что не веря, но твердо знала, что должна хорошо жить, как всякая руководящая единица…

Чувствовалось, что в нем многое наболело, и он охотно откликнулся на мое сочувственное молчание.

— В молодости я был токарем-универсалом высшего разряда. Да на свою голову два института окончил. Никто же не гадал, что стольким людям придется помогать. А теперь — назад пути нет. С моими дипломами в рабочих не спрячешься. Вот и стал я форточником.

Мои брови вскинулись, и он усмехнулся.

— Уже пять лет я по воскресеньям зарабатываю по 100-125 рублей. Делаю людям нормальные форточки. Не вверху, а внизу окна. Как только какой-нибудь дом сдается и начинают въезжать жильцы, я вешаю объявление со своим телефоном. Цена одинакова — 25 рублей, время работы — ровно 2 часа, гарантирую отсутствие грязи. У меня все отлажено. Раньше с этим заработком было легко. Но появились конкуренты. К сожалению, халтурщики.

— Дети лейтенанта Шмидта?

— Да, и с ними никакой конвенции не подпишешь. Нахальны, агрессивны и бесцеремонны… Вот и пришлось перейти на фермерское освоение дачного участка. Вспомнил, что предки крестьянствовали, были неплохими хозяевами, не зря в Сибири сгноили. .. И теперь восемьдесят пять процентов питания у нас свое. Даже хлеб сам пеку, настоящий русский каравай.

— А как? — У меня сразу заблестели глаза. И он дал первый рецепт.

Каравай.

1 кг муки-крупчатки просыпать через решето, 2 чайные ложки соли, 25 граммов дрожжей, 1 столовую ложку уксуса, 3 стакана воды, тмин, кориандр, фенхель. Все травы с солью растереть в ступке, смешать с мятыми дрожжами, влить воду, добавить уксус, муку. Замесить тесто, чтоб от рук отлипало, и поместить в большую миску, накрыв льняной тряпкой. На полтора-два часа в теплое местечко, зимой лучше возле батареи. Потом уложить тесто на противень, слегка прогретый. Оставить еще на 50 минут. Духовку сильно разогреть. В это время отделить белки от двух яиц, взбить. Сажать хлеб на 15 минут в горячую духовку. Смазать белком. Потом еще на маленьком огне подержать минут 40-50 и раза три еще за это время смазать белком.

Запах по дому идет убийственный, мое семейство слюной исходит, но я еще 20 минут не даю пробовать, держу под пергаментом.

— И ноздреватый получается, пышный?

Он гордо показал мне ломоть белого хлеба, который лежал перед ним:

— Пробуйте!

И хотя я пыталась не есть хлеба, чтобы не толстеть, любопытство пересилило. Хлеб и правда был удивительный, настоящий деревенский, за который нынче в Риге берут от 2 до 5 рублей за килограмм.

— И не жалко давать такой рецепт?

Мой сосед удивился.

— Чисто женский вопрос! Жена иногда жалуется, что ее подруги берегут своих портних, парикмахеров, ювелиров. Точно от мастеров убудет от новых клиентов… Все-таки вы — женщины — непредсказуемый народ, точно мы попали на Землю с разных планет…