Позже я ещё несколько раз убеждался, что такая схема ловли – с подкарауливанием проходящей по ручью окуневой стаи – имеет полное право на жизнь. Другое дело, что с живцовой снастью исполнить её проще. Ведь мы, спиннингисты, когда в компактном месте нет поклевок на нескольких забросах кряду, так и стремимся куда-то убежать.
А здесь положено выдерживать паузу.
Стоит, наверное, сказать про один очень необычный вариант ловли в прудовом ручье. Точнее даже не в ручье, а в трубе-коллекторе, соединяющей два пруда. Когда между двумя прудами проходит насыпь с дорогой, ручей протекает по трубе. Бывает, что труба не круглая, а прямоугольная в сечении. Тогда на её дне собираются донные отложения, и даже какая-то жиденькая травка произрастает. Получается почти как обычный ручей, только как бы крытый.
Однажды в одной из таких межпрудовых труб мне удалось поймать трех неплохих окуней подряд, способом, который, в общем-то, напрашивался: я стоял сверху, и сплавлял в трубу воблерок. Было это в жаркий летний день при скверном в целом клеве, поэтому запомнилось. Возможно, окуни тогда просто прятались в тенечке от солнца.
Но самый примечательный эпизод, связанный с ловлей в трубе, произошел рядом с моим домом. Пару раз, возвращаясь вечером с работы, я замечал человека со спиннингом, который располагался прямо у коллектора, по которому вода из Верхнего Люблинского пруда поступает в Нижний. На третий раз я решил спуститься и выяснить у спиннингиста, почему он с таким упорством ловит именно в этой точке.
Оказалось, что с неделю назад он, сам не зная, почему, бросил блесну в трубу и вытащил оттуда окуня весом около килограмма! Я ничего подобного на Люблинских прудах не ловил даже и близко, но история оказалась подлинной – потом об этом окуне рассказали рыболовы, которые все видели своими глазами. Окуня того не взвешивали и даже не фотографировали, а почти сразу отпустили (что делает честь человеку, его поймавшему), но был он никак не менее 800 г, а скорее – действительно где-то ближе к килограмму.
Тот эпизод пока так и остался уникальным в своем роде.
По крайней мере мне ничего неизвестно о том, чтобы кто-то ещё поймал сколько-нибудь серьезного окуня, забрасывая в трубу. Но сам, проходя мимо со спиннингом, непременно стараюсь туда пару раз забросить – а вдруг! Ручьи, которые связывают пруды, находящиеся на разных уровнях – это гораздо более распространенное явление. Окунь – не лосось, он не может забраться по водопаду, отделяющему нижний пруд от верхнего. Соответственно, и о миграциях туда-сюда говорить не приходится. Максимум – окунь может скатиться из верхнего пруда в нижний. Тот случай, что я привел в качестве примера ранее, когда в совсем недавно построенном Ступинском городском пруду вдруг стали попадаться крупные окуни, очень возможно, имеет именно такое объяснение: окуни могли «свалиться» с верхнего пруда, который был сооружен на том же ручье намного раньше.
Судя по всему, в слив верхнего пруда гораздо чаще попадает не окунь, а всякая кормная «бель» – верховка в первую очередь. Соответственно, окунь с нижнего пруда нередко специально ради этой рыбешки подтягивается к водосбросу.
Место, где с пруда сливается вода в большинстве случаев выглядит примерно так, как это показано на рис. 33. От прямого потока по краям отделяются боковые струи, справа и слева образуется обратка. Рельеф тоже получается довольно выраженный, плюс ещё травка местами. Короче, для хищника – самое то. Если в нижнем пруду (или просто в самом ручье, когда нижнего пруда нет вовсе) есть щука, то, как правило, именно она доминирует в этом месте. Если щуки нет или очень мало, в роли потребителя «смываемой» сверху верховки выступает окунь.
Рис. 33. Место под водосбросом из верхнего пруда
Хищник не держится на водосбросе постоянно, он подтягивается сюда с некоторой периодичностью. Чаще окуня здесь удается обнаружить при усилении потока воды, связанного с прошедшим незадолго до того дождем.
Летом на прудах есть период, дней около десяти, когда ловля становится очень затрудненной. Обычно это конец июня – начало июля, когда с тополей летит пух. Осевший на поверхность воды пух то и дело цепляется на леску, попадает вместе с ней на катушку, что неприятно и само по себе, и ещё скидывание «бород» провоцирует, плюс ещё комки пуха съезжают к приманке, что не может не сказаться на её работе. Короче говоря, все это очень неприятно, и этот период, по идее, лучше было бы пропустить, переключившись на рыбалку, на других водоемах, где тополиный пух не так досаждает. Но во всей этой истории есть один не очень понятный мне момент – во время лета пуха клёв прудового окуня активизируется. Это своего рода фенологическая примета: полетел с тополей пух – окунь стал ловиться лучше, чем за несколько дней до того, а когда «пуховая» декада заканчивается, клёв ухудшается. В чем здесь первопричина – я теряюсь в догадках, но такая закономерность проявляется очень часто. По крайней мере несколько сезонов подряд на столичных прудах это правило срабатывало.
Читать дальше