Светлана Бринкер - Самоучитель по Превращениям

Аргумент 2. «Умные люди играют в покер!»

Раздали маски кроликов,

Слонов и алкоголиков,

Назначили всё это в зоосаде.

Как фантастика и фэнтези считаются «лёгкими» жанрами, жемчужины которых погребены под слоем раскрашенной «пульпы», так и ролевые игры живого действия не ассоциируются с хобби, требующими когнитивных усилий. С позиции стереотипов – не стоят на полочке рядом с брейн-рингом и шахматами. Без специального обучения доступны каждому. Высокомерно сообщая, что он не толкинист , человек полагает, что выигрывает «по очкам интеллекта», демонстрирует тонкий вкус и превосходство. То есть самоутверждается таким дешёвым способом.

Мол, один из нас двоих гораздо умнее, чем ты.

Обращаться со снобом рекомендуется соответствующе. На гордое «Я не ролевик!» отвечать наивно-заинтересованно: «А кто?».

И только услышав «В свободное время я пытаюсь доказать теорему Ферма» или «Я перевожу „Слово о полку Игореве“ на санскрит», следует снять шляпу с пером и подмести ею колени собеседника.

Но обычно раздаётся неубедительное мычание, а затем звучит ответ: «Как это, кто я? Человек!».

Смешно, господа. Ролевик тоже человек. Если захочет. И не только человек! Ролевик может быть кем и чем угодно. Хоть Далай-ламой, хоть тарелкой супа.

Аргумент 3. «Вы, крысы, бежите с тонущего

корабля!»

Значит, корабль тонет? И это мы слышим от члена партии?!

Ролевые игры – эскапизм. Участников упрекают: мол, проще рассекать молочные реки в кисельных берегах иных миров, чем продираться сквозь колючки и чертополох нашего. Требование спуститься с небес на землю исходит от тех, кто считает эскапизм делом недостойным. А по-моему, он может быть прекрасной терапией против стресса, если применять дозированно. Мою позицию поддерживает некий уважаемый британский мудрец 12 12 Дж. Р. Р. Толкин. А З. Фрейд считал эскапическое фантазирование неотъемлемым элементом жизни человека! «Жизнь, как она нам дана, слишком тяжела для нас, она нам приносит слишком много боли, разочарований, неразрешимых проблем. Для того чтобы вынести такую жизнь, мы не можем обойтись без средств, дающих нам облегчение». . Он «естественно, не согласен с тем жалостливым и презрительным тоном, которым слово „эскапизм“ часто произносят… Мысль о том, что автомобили „более живые“, чем, например, кентавры и драконы, весьма удивительна. А представление, что они „более реальны“, чем, например, лошади, настолько абсурдно, что вызывает сожаление. Воистину, как реальна, как изумительно жива фабричная труба по сравнению с вязом – жалким, устаревшим, предметом нежизнеспособных мечтаний „эскаписта“!».

Такой, значит, мир, что приходится время от времени брать от него передышку.

Аргумент 4. «Я не говорю по-эльфийски»

Есть люди, которым реал на ухо наступил.

Всем нам знаком этот досадный феномен: нет музыкального слуха – не выучишься петь. Предполагаю, что некоторых персон мир волшебников, великанов и гномов не прельщает совершенно. Как и превращение в Шерлока, в Калиостро или в Мату Хари. Им нормально в собственном соку. И чужую личину надевать неохота. А попадётся на глаза этакий тип в кольчуге под курткой – нервничают. Даже бесятся.

Ощущение, наверное, как поселиться рядом с музыкантом. Тот играет на скрипке, а ты, хоть убейся, не сможешь. Шастает этакий сосед с инструментом своим да нотами туда-сюда, а какая от них польза трудовому народу? Шопеном ведь автомобиль не заправишь, и на хлеб его не положишь.

В скрипках, значит, всё зло.

Наконец, существует целый ряд ворчливых претензий от заботливых мам несовершеннолетних игроков. Ходят слухи, что лунный свет над Лесом Превращений губит нравственность дев в эльфийских нарядах. На игру являются они, все как одна, скромняшами с косою в пол, а возвращаются домой выкрашенными в синий цвет ведьмами-феминистками с клыками в анатомически абсурдных местах. Ещё говорят: участники волшебного действа делают щиты из фанеры, а мечи из… чего-то столь же несерьёзного. Из шоколадных батончиков или материала аналогичной плавкости. К тому же на играх выпивается будто бы совершенно фантастическое количество напитков. А главное, многие участники – нездоровые люди с «неопределённостью самоидентификации».

Много ли исторической правды в данной легенде?

Судите сами.

Большие, массовые «живые игры» – это грандиозная вольница. Разумные особи и безбашенные авантюристы в ней представлены ровно в том же процентном отношении, что и в неиграющей популяции. Если индивидуум надирается всякий раз, как присядет с гитарой у костра, он выпьет и на ролевушке. Как дурак. Точнее, как викинг. Свалится под куст, как ярл Харальд Безбородый. Уснёт сном богатырским. А более трезвые сотоварищи перстень родовой его умыкнут с печатью королевской. Да и заключат союз с вражеским кланом. И отправятся совместно на штурм замка ужасного колдуна. Проснётся поутру Харальд, глядь: ни деревни родной, ни драккаров. А кругом поросята ошеломлённые бегают. То бишь в шлемах. Тут мужик либо завязывает, либо ему уже и вне игры ничто не поможет.