Александра Кудрявцева: Дорогами радости

Жизнь бежит. С каждым годом – быстрее.

Путешествия – это остановки, которые рождают впечатления, открытия, воспоминания и желание жить дальше. Важно только, чтобы все пути были добровольными и желанными – дорогами радости.

Эти заметки из другой жизни. Я писала их несколько деятилетий. В пандемию – редактировала. Думала, напечатаю, как раз мир откроется, будем читать и сравнивать. Но, похоже, что-то пошло не так. И когда вернется – непонятно.

Перед вами художественные тексты, основанные на реальных событиях. Тут нет неправды, но иногда есть вымысел. Это сборник впечатлений, счастливых моментов и забавных курьезов, которыми я хочу поделиться с вами. Немножко путеводитель, отчасти биография: побольше – моя и чуть-чуть – наша, людей, родившихся в начале семидесятых. События, описанные здесь, заканчиваются декабрем 2021 года.

В тексте встречаются названия реальных авиакомпаний, гостиниц, магазинов и просто торговых марок. Все суждения автора на их счет носят оценочный характер, не будучи ни рекламой, ни «черным пиаром». Как говорится, все совпадения с реальностью не случайны, хотя и материально не подкреплены.

Долго думала, как расположить рассказы – по стилистике, географии или хронологии. Решила, что время тут не главное, основное – переживания и события. Начинаю с самого любимого – рождественских ярмарок. В середине книги есть и хронология – рассказы о поездках в советском детстве и юности. А в третьей части – география: путешествую по Европе с запада на восток.

Верю, что слово материально. И описания, сделанные с любовью, помогут вернуть мир на круги своя.

Рождественские чудеса

Возраст: 46 лет 1 1 В начале каждого раздела указывается возраст автора и средний курс валюты во время путешествия.

1 € = 70 р., 1 Кč = 2,7 р., 1 PLN = 16,6 р.

Когда тебе за сорок, в счастливое детство хочется вернуться все чаще и все осмысленнее. Ярче всего это желание накрывает перед Новым годом. И каких бы у нас ни было взрослых возможностей устроить себе настоящий праздник, почему-то на родине это получается все хуже.

За детской радостью и верой в чудо мы отправились в старушку Европу. На рождественские ярмарки. Первоначальный план – ехать в Прагу – был сорван: начало рождественских базаров там перенесли, и как ни упрекала нас дочка, что-де, кроме сосисок и глинтвейна, в чешской столице есть и другие радости, мы были неумолимы. А раз даты отпуска перенести не удавалось, прибытие в Прагу мы решили максимально отсрочить. Так по пути возникли чешский Оломоуц и Австрия с Веной и Зальцбургом. Их, как и Брест, мы забронировали заранее.

К исходу первой недели предрождественского счастья, после внезапного сказочного замка Боузов, раздухарившись, мы решили заскочить в Нойшванштайн и заночевать в Мюнхене. Потом на два дня – вместо десяти – мы остановились в Праге и через незапланированный Краков с ночевками в Бресте и Смоленске вернулись на родину. Началась наша поездка в конце ноября, а закончилась через две недели в декабре.

Утопия – сесть в машину в шесть утра после трудовой недели; тем более, наши рабочие дни не по восемь часов длятся. Из Москвы мы выехали в начале девятого. Неспешно проехав полтысячи километров по воскресным дорогам, только около четырех дня мы достигли границы с Белоруссией. Никаких проверок, только полиция снова стала милицией, да указатели вдоль дорог написаны на смешном русскому глазу языке.

Последние 600 километров до места ночевки в Бресте мы преодолели за семь часов. Увеличению скорости (хотя многие все равно справедливо упрекнут нас в неспешности) способствовали не только гладкие и широкие дороги белорусских братьев, но и Николай Лейкин – писатель конца XIX века, из университетского курса литературы известный нам как «узколобый ретроград с низкопробным юмором». Персонажи его бестселлеров – купец Николай Иванович с супругой Глафирой Семеновной, – начиная с Белоруссии, сопровождали нас во всех длинных переездах (до этого мы никак не могли найти флешку, которую я надежно убрала, чтоб не потерять). Подобно нам, супруги Ивановы, отправляясь за границу за новыми впечатлениями, практически не знали языка и оттого часто попадали в курьезные ситуации. Исторические реалии, технические новшества, а люди – все те же. Только рубль изменился: с ним уже не попутешествуешь так же свободно, как в конце XIX века…