Бьянка Боскер - Винный сноб

— Если не сохранить информацию в какой-то конкретной ячейке памяти с конкретной ассоциацией, — сказала она, — то образ получится аморфным и потом всплывет в памяти таким же аморфным.

Спаржа пахла деревом. Чем-то зеленоватым, слегка заплесневелым. С тончайшим намеком на чеснок.

Мы подробно, один за другим разобрали каждый ароматический образец — от аниса и ванили до сливочного масла и ананасовых ломтиков. Хоби не смог отличить консервированную спаржу от консервированной спаржевой фасоли.

— Спаржевая фасоль немного мягче, — пояснила Энн, держа в руках спаржу. — У нее нет этого серного запаха чего-то зеленого и консервированного.

Она отметила, что личи обладает цитрусовыми, растительными и цветочными нотами. Но даже понятие «цветочный» весьма неконкретно. Так называемые свежие цветы вроде розы и лаванды имеют сухой, чистый, летучий запах. В отличие от них, белые цветы вроде жасмина и гардении обладают тяжелым, пьянящим, сладким ароматом с намеком на что-то животное и подгнившее. Природа, величайший парфюмер, подмешивает в их запах небольшое количество индола — химического вещества, содержащегося, как вы помните, в человеческих испражнениях и на лобковых волосах. В этом даже есть что-то поэтичное: бессмертная красота рождается из сложного переплетения низменного и божественного.

Люди так плохо справляются со словесным обозначением запахов, что ученые начали подозревать, будто человеку этот навык неподвластен — в силу особенностей устройства нашего мозга. Покажите десятку незнакомцев изображение травы, попросите их определить ее цвет, и, если все они не назовут одно и то же слово — зеленая, я обещаю до конца жизни косить вам лужайку. Теперь подсуньте им аромат свежескошенной травы и спросите, чем пахнет. Хотя люди миллионы раз чувствовали этот запах, они наверняка будут предлагать какие-то неопределенные варианты от «чего-то лимонного» до «летних каникул после пятого класса». В статье журнала Cognition один лингвист заметил, что если бы человек называл зрительные образы с таким же трудом, с каким называет запахи, то его отправили бы «показаться врачу».

— Можно подумать, что мы подвержены неврологическому расстройству называния запахов, — говорит нейробиолог Джей Готтфрид.

Новейшие исследования показывают, что наш мозг содержит необходимые структуры, позволяющие называть запахи словами. Очевидно, все дело в неправильном обучении и воспитании, что согласуется с теорией Энн о детстве и запахах. Чтобы определить, на кого возлагать ответственность за нашу обонятельную немоту — на природу или воспитание, — голландские лингвисты провели эксперимент с участием носителей английского языка и представителей малазийского народа джехай — кочевых охотников и собирателей, речь которых богата словами для называния запахов. Участникам эксперимента предложили набор образцов и попросили определить их запах. Джехай, которых с детства учат распознавать и называть ароматы, как большая часть представителей других народов учит своих детей разбираться в цветах, назвали все образцы быстро, легко и одинаково. На каждый образец им понадобилось около двух секунд. Носители английского языка вертели каждый образец в руках в среднем тринадцать секунд и даже после этого не всегда находили ответ. Взяв образец с запахом корицы (которую вряд ли можно назвать экзотикой), один из них пробормотал:

— Не знаю, как это назвать… Вроде сладко… Есть такая жевательная резинка, кажется Big Red, что же у нее за вкус? Не могу подобрать слово. Вот очень похоже на что-то вроде Big Red. Можно так сказать? Ладно. Big Red. Жевательная резинка Big Red.

«Долго считалось, что люди плохо справляются со словесным обозначением запахом, но это утверждение не для всех справедливо, — заключают исследователи. — Запахи можно называть словами, если говорить на правильном языке».

Преимущество джехаев объясняется тем, что в их языке более дюжины слов, относящихся исключительно к специфическим категориям запахов. Есть, например, слово plɁeƞ — запах измельченных головных вшей или беличьей крови, привлекающий тигров. Не стоит путать со словом pɁih — запахом крови, источаемым сырым мясом. SɁıƞ обозначает запах человеческой мочи, общинной земли, а вариант похуже — haɁɛt — мерзкий запах фекалий, гнилого мяса, креветочной пасты. В английском языке, в свою очередь, нашлось лишь несколько специфических слов для называния запахов вроде «затхлый» и «ароматный». И мы пользуемся общим понятием «вонючий» для всего того, что джехаи разделяют на plɁeƞ, pɁih, sɁıƞ и haɁɛt .