Анатолий Карташкин - Карточные фокусы

Демонстрируя карточные трюки в варьете ночной Москвы, я часто вспоминаю об этом удивительном мастере, и его образ вдохновляет меня, подвигая на новые выдумки. Вот один из примеров моего творчества – карточный фокус, основанный на форсировании карты.

1. Фокусник просит зрителей перетасовать карты, а затем передать ему. Положив колоду лицом вниз на обращенную вверх ладонь левой руки, исполнитель предлагает кому-то из публики поставить фломастером какой-нибудь опознавательный знак на крапе верхней (с краповой стороны колоды) карты. Тот выполняет это.

2. Держа колоду лицом вниз на повернутой вверх левой ладони, волшебник охватывает эту колоду левыми пальцами – мизинец наложен на крап со стороны ближнего короткого ребра, средний и безымянный прижаты к крапу со стороны Рис. 41 правого длинного ребра, указательный надавливает на крап со стороны дальнего короткого ребра, большой палец также лежит на крапе со стороны левого длинного ребра (рис.41а). Опознавательный знак виден между левыми пальцами на крапе.

3. Придерживая верхнюю карту левым большим пальцем, чародей делает левой кистью резкое короткое стряхивающее движение вниз, одновременно сильно разгибая другие (кроме большого) левые пальцы; в результате этого движения колода, находящаяся между верхней и нижней картами, вылетает (по стрелке, показанной на рис.41, б) на стол, а верхняя и нижняя карты остаются в левой кисти фокусника – верхнюю карту удерживает левый большой палец, а нижняя карта задерживается выгнутыми вверх основаниями левых (кроме большого) пальцев (вид справа показан на рис.41в).

4. Как только колода вылетит из левой кисти, все левые пальцы закрываются – указательный ложится на крап со стороны дальнего короткого ребра, средний и безымянный накрывают крап со стороны правого длинного ребра, мизинец накладывается на крап со стороны ближнего короткого ребра, а большой палец налагается на крап со стороны левого длинного ребра (рис.41 г), в результате чего обе карты выравниваются по ребрам и внешне выглядят как одна.

5. Подведя правую руку со стороны ближнего короткого ребра, фокусник несколько раз переворачивает эту пару карт, демонстрируя аудитории то лицо пары карт (например, пятерку треф), то крап, на котором виден опознавательный знак. "Следовательно, – заключает фокусник, – вы отметили фломастером пятерку треф".

6. Повернув эту пару карт лицом вниз, исполнитель вдвигает ее в середину колоды, после чего колода подвергается тщательной: тасовке. "Во время тасовки, – произносит волшебник, – опознавательный знак исчез с пятерки треф, а вот где он появился, мы сейчас посмотрим". Он расстилает на столе карточную полосу крапом вверх и поднимает карту, отмеченную фломастером. Это, конечно, не пятерка треф.

До своего столетия Александр Яковлевич Шнеер не дожил нескольких лет. Родившись в 1892 году, он прожил жизнь, чрезвычайно богатую событиями. Однако, если бы кто-нибудь вначале этого длинного пути сказал ему, что впоследствии он станет одним из виднейших искусствоведов нашей страны, Шнеер чрезвычайно удивился бы – в юности его влекло к технике. Это удивление возросло бы еще больше от сообщения, что подобный почетный титул он получил, не имея ученой степени даже кандидата искусствоведения, не говоря уж о докторе. А окончательно повергла бы его в изумление область грядущих исследований – не только театр, относимый к высоким искусствам, но и цирк, обычно проходящий по разряду зрелищ, а также эстрада, и вовсе трактуемая как "искусство малых форм". О том рассказал мне сам Александр Яковлевич, когда в 1988 году я по его предложению готовил материалы на тему "Современное состояние иллюзионного искусства" для искусствоведческой энциклопедии.

Подобное трудно было предвидеть, но все случилось именно так. Не обремененный официальными научными регалиями, Шнеер стал невероятно популярным человеком – он приглашался на различные совещания и симпозиумы, ему поручали составление различных энциклопедических справок и изданий (например, Маленькая Энциклопедия «Цирк», М., изд-во "Советская энциклопедия", 1973 г.), его мнением интересовались маститые ученые и исследователи. И все благодаря его неистощимому упорству в собирании фактов, предельной аккуратности и объективности. Я видел его пухлые записные книжки – каждая из страниц была плотно заполнена прижатыми друг к другу фиолетовыми строчками.

Рис. 41