В этот наш первый выход на охоту автомобильная камера служила нам куканом. К ней было плотно приторочено брезентовое дно, подобие мешка, в который мы должны были складывать наши трофеи.
У кораллового рифа глаза мои буквально разбежались. Все, чем я так восхищался, смотря подводные фильмы Кусто, было теперь перед моими собственными глазами, и я не сидел в мягком кресле кинотеатра, а парил в свободном полете над чарующими своим разнообразием красотами, которые менялись перед глазами с калейдоскопической быстротой.
Я позабыл о ружье, об охоте и наслаждался вновь открывшимся мне миром.
К действительности меня возвратила шмыгнувшая прямо перед носом пара паломет. Они пришли из-за гребня рифа. Я выбрал ту, что была покрупнее, погнался за нею и поспешно выстрелил. Но если бы Армандо не пришел на помощь, моя первая добыча в богатом тропическом море непременно сорвалась бы со стрелы и ушла. Гарпун пришелся под самый спинной плавник.
Отправив паломету в мешок, Армандо выплюнул изо рта загубник и сказал:
— Особенно будь внимательным, когда снимаешь рыбу со стрелы. Прежде обязательно оглянись.
Конечно же, мне было невдомек, кто это в безлюдном море попытается отобрать у меня мою добычу. Однако в том, сколь своевременно Армандо дал этот совет, я убедился не более чем минут через двадцать. Мне было известно, что запах крови и биение раненой рыбы издали, по меньшей мере в радиусе километра, привлекают внимание таких хищников, как акула и барракуда. Но это все было в теории.
Я старался подражать Армандо и очень скоро убедился, что это было самым разумным с моей стороны. Например, подходя к коралловой стене снизу, как это всегда делал Армандо, я видел гораздо больше, чем ежели спускался по ней сверху.
Подстрелены мною были уже морской судак и небольшой луир, когда я заметил крупную рыбу, оказавшуюся красным групером-мероу. Она выходила из своего гнезда и тут же пряталась, стоило мне только подумать о том, как лучше поднырнуть. Армандо объяснил жестами, и я, набрав в легкие побольше воздуха, лег на дно. Любопытная «черна», так эту рыбу называют на Кубе, выплыла из гнезда прямо на меня. Я пустил в нее стрелу, конечно же и не подумав, что надо бы прицелиться в голову, и попал в хвост.
Глаз мой не зарегистрировал движения, но мозг отметил, что «черна» ушла глубоко под скалу. Конец более чем метровой стрелы еле торчал из расщелины. Отдышавшись, я нырнул к стреле. Но рыба, растопырив свои плавники, так крепко уперлась в стенки, что, сколько я ни дергал за конец, она оставалась на прежнем месте. Я опускался за ней еще три раза и все безрезультатно — из-под скалы лишь поднималась муть, окрашенная в ярко-бурый цвет.
Не зная, что делать дальше, я направился к Армандо за советом. Тот внимательно наблюдал за моими действиями. Мой наставник первым делом показал рукой на место пониже спины и покачал указательным пальцем. А показав на голову, он выставил вверх большой палец — Армандо знал, что у меня на родине означает этот жест. Я понял свою ошибку. Затем Армандо сжал руку в кулак и тут же широко растопырил пальцы. Он еще раз повторил этот жест. Потом несколько раз покачал рукой с открытой ладонью сверху вниз. Это означало: надо подождать минут десять.
На душе вновь стало радостно оттого, что мне понятен язык жестов товарища по охоте и оттого, что еще, оказывается, не все потеряно. Я принялся внимательно следить за тем, как охотится Армандо. В каждом его движении было столько грации, легкости, невесомости, а в нужный момент молниеносной реакции и стремительных действий, что мне невольно захотелось сравнить его с рыбой.
Когда я вновь подплыл к своей пленнице, оказалось секундным делом выдернуть торчавшую из-под скалы стрелу. Рыба утомилась, ослабла, но еще не уснула. Я поднял стрелу с рыбой над головой как факел победы и, работая одними ластами, стал вертикально подниматься на поверхность. Каково же было мое изумление, когда, выдохнув и набрав в легкие свежего воздуха, я принялся снимать «черну» со стрелы.
Из расщелины в скале, и я это превосходно видел, я извлек абсолютно целую рыбину. Теперь же предо мной на стреле был лишь хвост и немного туловища.
Тогда мне самому было трудно разгадать этот ребус. Я и не мог помышлять об опасности, которая в действительности притаилась за моей спиной.
На выручку вновь пришел Армандо. Он привлек мое внимание уже известным мне сигналом и, улыбаясь, показал в сторону, где за спиной всего метрах в шести стояла барракуда — серебристое бревно. Мало того, что вода увеличивала размеры, от страха рыба казалась мне чудовищем. Пасть ее была утыкана острыми, как иглы шорника, зубами. Оскал с двумя верхними рвущими клыками запомнился мне на всю жизнь. Не скрою, я похолодел и не только оттого, что глаза мои в жизни никогда ничего подобного не видели. Животное, сожравшее мою добычу, я чувствовал это инстинктивно, готово было теперь броситься на меня. Первым желанием было отделаться от стрелы с остатками «черны». Но остановила улыбка Армандо. Сквозь стекло маски она стыдила и успокаивала. Я воздержался, но не знал, что же делать дальше.
Читать дальше