Валерий Хорев - Ремонт и реставрация мебели и предметов антиквариата

Здесь мы видим превосходную рукоять из слоновой кости, расколотую в бесплодных попытках выбить заржавевший клинок из ножен, что было абсолютно нереально, так как продукты коррозии, увеличиваясь в объеме, расперли последние и намертво «спаялись» с древесиной. Между тем уровень стоимости высокохудожественной работы, массивность серебряных деталей прибора, слоновая кость отменного качества и, скажем так, общее впечатление от предмета заставляют с большой вероятностью предположить, что клинок изготовлен из классического индийского булата, подтвердить или опровергнуть наличие которого может только полировка с травлением поверхности.

Отличная турецкая сабля XIX века, побывавшая, по крайней мере, в одной реальной схватке, и довольно яростной, о чем свидетельствуют многочисленные зазубрины не только на лезвии, но и на спинке клинка. Сама по себе полоса интересна тем, что от крестовины до острия с обеих сторон покрыта сплошной арабской вязью. Рисунок нанесен травлением, причем достаточно глубоким. Рукоять – из двух половин светлого рога, когда-то золотисто-медового цвета, но со временем она растрескалась и потемнела.

Прибор изготовлен из железа, очень точно и аккуратно. Поверхность была оксидирована в черный или, скорее, темно-коричневый цвет и прорезана вручную простым растительным орнаментом, с золочением фона, которое сохранилось вполне сносно. Пострадали только ножны и крестовина.

Абордажная английская сабля XIX века в идеальной сохранности. Утрачен только нижний стаканчик ножен, который пришлось изготовить заново, да одна медная заклепка – вот и все потери. Когда бы вся старина была такой!

Кавказкий кинжал «кама» XIX век. Расчистка, шлифовка перетяжка ножен, монтаж, кон сервация.

Превосходные экземпляры шпаг (или рапир – на этот счет есть разные мнения) с легкими трехгранными клинками, для которых требовалось изготовить трехгранные же ножны.

Хотя чудесные изделия сплошь покрыты тонкими трещинами, это, однако, тот случай, когда недопустима и сама мысль, чтобы каким-то образом их заполнить, сгладить, сделать невидимыми. Здесь трещины – немые свидетели времени, а отчасти (особенно на стаканчике) даже элемент дизайна и объект любования. Разумеется, подобная терпимость уместна только тогда, когда не стоит проблема сохранения прочности и целостности предмета, иначе его придется элементарно склеивать, невзирая на эстетику.

Статуэтка (слоновая кость, эпоха Мин, VI–VII вв.) и бамбуковый стаканчик для кистей (Китай, XIX в.)

Вверху – частичное поражение иконы личинками жука-точильщика. Хорошо видны летные отверстия, а также достаточно сильный выгиб доски. Впрочем, в таком состоянии она может безбедно просуществовать еще сотни лет.

Внизу – те же личинки совместно с грибками и плесенью привели к полной потере доской прочности, и она сломалась при легком изгибе. К счастью, пропитанный лаком лицевой слой не пострадал, а склейка с последующей консервацией прошли вполне удачно.

Это пример редкой резной иконки чистого, неокрашенного дерева. Хорошо видны сколы, заполненные меловой шпаклевкой на осетровом клею.

Абсолютно неисправимое повреждение китайской вазы с клуазонэ (перегородчатой эмалью). Конечно, вмятину можно выправить, а эмаль сымитировать, но добиться полного соответствия уже невозможно.