Алексей Горяйнов - Всё о современной рыбалке. Полная энциклопедия

— Ты что, сумасшедший? — чуть ли не кричит Петр. — Хочешь перевернуться на таких волнах?

— Я пройду, если возьму чуть наискосок, чтобы волны били в корму.

Переправа прошла успешно. Взваливаю на плечо лодку и подымаюсь в гору, иду к ближайшим домам. Нахожу избу, в которой светятся окна. Стучу в калитку — ноль внимания. Подхожу к окнам. Вижу двое — мужчина и женщина смотрят телевизор, свечу в первого фонарем. Он съеживается, но словно ничего не замечает. Другой дом, в котором горят окна, стоит метров в двухстах от этого. Приходится снова тащить лодку на себе. На стук кулаком в ворота краем лица в форточку выглядывает старушка.

— Бабуля, — спрашиваю, — где у вас тут паромщик Николай живет? И нельзя ли у вас оставить лодку?

— Кинь через забор, — прошамкала старушка и тут же закрыла форточку.

И на том спасибо — теперь хоть проще передвигаться по поселку.

Только вышел на дорогу — навстречу едет «жигуленок». Перегораживаю ему путь. В автомобиле два калмыка. Они быстро объясняют, где живет паромщик Николай, и даже подкидывают меня к его избе на другой конец широко раскинувшегося поселка.

— Калитка не запирается, собаки нет, — говорит мне на прощание водитель.

Дверь избы открывает черноглазая девочка-подросток.

— А папа спит.

— Разбуди, скажи, что он обещал в восемь часов перевезти москвичей. Он задаток получил.

Чудесная головка скрывается за закрытой дверью. Жду пятнадцать минут и снова стучу. На сей раз выглядывает черноволосый мальчуган — кроха.

— Сейчас он идет. — И тут же дверь закрывается.

Проходит еще несколько минут, опять стучу — никакого ответа, только слышу за дверью что-то шуршит, как будто кто прислушивается. Открываю дверь. Фигура бугая в тельняшке успевает спрятаться в соседней комнате за ширмой.

— Николай, выходи, — говорю.

Молодой мужчина, явно во хмелю, появляется не сразу. Но, выйдя, решительно оттесняет меня за дверь.

— Что ты здесь права качаешь! — напирает он на меня грудью. — А ну освободи помещение!

— Николай, ведь ты обещал в 20.00 переправить нас. Мы тебе задаток оставили. А ведь на том берегу большое начальство из Москвы осталось, — специально привираю я. — Они приехали к Петру Михайловичу, к главе местной администрации. Неудобно как-то выходит.

— Да ложил я на ваше начальство! Задаток они оставили, сто рублей, что ли? Большие деньги!

Но, смотрю, Николай вроде начал собираться: телогрейку накинул, калоши надел, ключи снял с крючка, молча выходит и направляется через дворовую калитку в сторону реки. Я за ним, не отстаю.

Переправились на буксире. Друзья встречали меня, как героя. А пьяного Николая я попросил не ругать: все ж человек сам себя наказал — топал от своего дома до реки по темноте целый километр.

25 октября . Хозяин, Петр Михайлович, обещал вставить паромщику по самое некуда. Сегодня он вместе с зятем Алексеем везет нас снова на остров, но уже через другую переправу и на свои заветные места. Ночью ударил мороз, и маленькие озерки по краям покрылись прозрачным льдом. Остановились на озере Бакланьем — по словам Алексея, здесь много крупной рыбы. Накачали лодки. Озеро красивое — по краям камыш, далее поля рдеста и большие площади открытой воды — есть где разгуляться живности. Однако почти целый день спиннингования, кроме нескольких окуней, ничего не принес.

Пораньше возвращаемся, чтобы заехать еще на реку, на полюбившееся место возле затопленного острова. Сердце радостно забилось, когда мы увидели всплески рыбы. Ловим на спиннинги в три руки. Ни у кого ни единой поклевки. Рыба как будто не замечает блесны.

Между тем еще два зацепа, и дорогие «кастмастеры» добавляют украшений подводной коряге. Приходит мысль, что к мотающимся на струе красивым железякам рыба привыкла и теперь ее не проведешь. Хорошо было бы отцепить приманки, пока светло. Да к тому же это немалые деньги. В общей сложности в воде трепыхается рублей шестьсот. Но как достать? Единственный выход — нырять в ледяную воду. Ну что ж, не привыкать — когда я увлекался ружейной охотой, частенько вместо собаки лез в болото за уткой. Раздеваюсь догола и бреду по мелководью. Вот уже мне по пояс. Еще шаг — и я ухожу под воду с головой. Тут же стремительное течение меня подхватывает, но успеваю нащупать ногой ветви на дне. Гребу изо всех сил против течения и ныряю. Отламываю от чего-то большого корявую ветку — на ней только ржавый крючок с поводком. Снова делаю заплыв, останавливаюсь, пытаясь нащупать ногой бровку, чтобы передохнуть. Такое ощущение, что ветки замыты под грунт и торчат из самой бровки. Да, место идеальное для стоянки хищника! Вторая отломанная коряга также оказалась без блесен. Сил больше нет бороться с течением, да и замерз я окончательно. Пулей вылетаю на берег, растираюсь. В машине меня ждет кружка водки, заботливо налитая Петром.