Алексей Горяйнов - 8000 рыбацких советов от знатока

– Вот Константин тент сделает, и можно прямо сейчас и ехать. О-дно-значно! – закончил он по слогам.

– Сегодня? – удивился Саня. – А погода вас не пугает? Как бы не объявили штормовое предупреждение.

– Николай Петрович шторма не боится, – как-то двусмысленно сказал Константин, бросив на меня испытующий взгляд.

– Люблю такую погоду, – подтвердил генерал (у него была какая-то певучая манера говорить). – Самое для рыбалки что надо!

Мы еще поболтали о том о сем… Между тем генерал пришел к выводу, что тент надо снимать, поскольку ловить из-под него неудобно.

Константин оправдывался:

– Я ж вам говорил, Николай Петрович, что ничего не получится. Мы ж уже с вами пробовали, – а для меня по-тихому прибавил: – Вы еще не передумали с нами идти? Генерал азартен. Вернемся только в темноте.

– Пойду, – твердо сказал я. Вызванные солдаты спустили «Казанку» на воду, и она, взревев мотором, помчала генерала, Константина и меня наискось от берега навстречу холодному ветру.

Остановились неподалеку от полуострова с маяком и бросили якорь.

– Вот и вся любовь, – пропел генерал, торопливо настраивая «самодур», и добавил: – Если она, конечно, настоящая. Здесь самое рыбное место. Под водой две баночки, а мы расположились между ними.

– Бобырь позавчера здесь хорошо брал, – сказал Константин и пояснил: – Бобырь – это черноморский окунь, смарида по-научному.

Но я уже не слушал капитана. Меня всецело поглотила снасть генерала. «Ставка» отличалась изяществом: золотистые крючки с подвязанными к ним белыми и красными перышками распределялись ровнехонько и блестели, как будто их кто-то специально начищал. Удилище и катушка были, похоже, заграничного производства. Такого «самодура» я еще не видел.

Кто не знает, что такое «самодур», поясню – это безнасадочная многокрючковая снасть для ловли рыбы в отвес на море. Ловят спиннингом, оборудованным инерционной катушкой большого диаметра и стометровым запасом лески. К концу лески посредством карабинчика пристегивается «ставка», а к последней таким же образом присоединяется грузило массой 50–70 г. «Ставка» – это отрезок лески, к которому через интервал в 15–20 см привязываются крючки № 6—10 со специальным длинным цевьем. Они играют на коротких поводках длиной всего 3–5 см. Для привлечения рыбы на крючки могут подвязываться перышки различной окраски. Некоторые рыболовы на цевье крючков надевают белые кембрики, а многие вообще ловят на голый блестящий крючок. Учитывая особенности рыбалки, сменных «ставок» у рыболова должно быть несколько штук. Играть «самодуром» просто: надо периодически потряхивать им в разных слоях воды, обычно у дна.

У меня и у Константина снасти были простенькие, но брать вначале начало у нас, а не у генерала, потому что мы на крючки насаживали зеленых креветок. Николай Петрович от настойчивых предложений Константина воспользоваться насадкой отказывался.

– Я люблю ловить на перышки, – приговаривал он, – мимо моих перышек ставридка не пройдет!

Мы с Константином продолжали успешно ловить бобыря. Иногда на нижний крючок, когда игра велась у дна, попадалась скорпена – морской ерш. Некоторые ерши были до того крупны, что удилище сгибалось дугою, когда их вываживали. Поднятые к поверхности, они открывали огромную пасть, в которую, казалось, мог влезть кулак. Вообще же у ерша только голова большая, а тельце совсем маленькое.

Ерши вскоре совсем одолели Константина. Он, чертыхаясь, отпускал их за борт. Я вспомнил, что Саня Петров, великолепный кулинар-любитель, готовит из скорпен превосходную уху.

– Константин, вы не выбрасывайте их, пожалуйста, я заберу ершей для ухи, – попросил я.

Тогда капитан стал складывать скорпен в свой садок, потому что до моего было не дотянуться.

Наконец генерал не вытерпел, стал ловить на креветку. Дело и у него пошло, и даже стала попадаться ставрида, в то время как у нас пока не было ни одной. Причем Николай Петрович наживлял креветками только два нижних крючка, а ловить начал больше нас. Ставрида у генерала шла какая-то особенно жирная. Она садилась не только на наживленные крючки, но и на голые. Видать, стайка подходила к приманке, и если ставридкам креветок не доставалось, они хватали и обманки. Генерал крякал от удовольствия, и после того как очередная рыбка отправлялась к нему в садок, приговаривал:

– Вот и вся любовь, если она, конечно, настоящая!

Когда же на крючок ему цеплялся ерш, он брезгливо подавал конец снасти Константину для того, чтобы тот отцепил рыбу, и при этом обязательно говорил: