Дженни Смедли - Верные друзья. Собаки, которые всегда возвращаются

Принимая утренний душ, представляйте образ счастливой собаки, которую вы хотите видеть рядом с собой целый день, разделяющей вашу сбалансированную энергию жизни. Практикуйтесь в течение дня. Если вы собьетесь, собака тут же «отзеркалит» вас. Ее поведение поможет «потянуть вас наверх». Если вы будете тренироваться, пока это не войдет в привычку, то увидите, что поведение вашей собаки радикально изменилось. Вы будете на одной волне, и слова не станут вам нужны. По мере упрочнения связи с ней вы с удивлением начнете обнаруживать, что вам буквально не позволено беспокоиться, бояться или быть недовольным в присутствии собаки. Спокойствие и комфорт станут вашим естественным состоянием. Вы просто создаете счастливые образы в уме, и они становятся вашей реальностью. Вы научитесь жить настоящим, и вскоре это состояние станет для вас единственно возможным. Стараясь сделать свои образы как можно ярче, всеохватней и гармоничнее, вы изменяете к лучшему свою жизнь, жизнь своей собаки и многие другие будущие жизни.

Естественный и неизбежный побочный эффект такого процесса общения состоит в том, что вскоре вы заметите, как собака перестала натягивать поводок и теперь всегда подходит к вам в ответ на жест или мысль; в какой-то момент вам больше не нужен будет поводок, чтобы контролировать собаку. Каждый день станет лучшим днем для вас и вашего лучшего, преданного навсегда друга.

Лет шестнадцать назад мы с мужем перестали есть мясо. Сначала из меню пропала ягнятина. Так как у нас были свои домашние овечки, мы быстро пришли к пониманию того, что овцы – тоже «люди»! Каждая была уникальной личностью, наделенной интеллектом. Как только мы приняли эту данность, мы более не могли есть их мясо. На том духовном пути, по которому мы шли, к нам пришло осознание ошибочности отношения к живым, разумным созданиям как к источнику еды, которых можно было использовать для себя жестоко и безнаказанно. Затем пришел черед говядины, потому что в поле по соседству паслось стадо совершенно потрясающих бычков и коров, употребление в пищу соплеменников которых стало казаться нам кощунством.

С поросятами ситуация была несколько иная, но конечные результаты оказались такими же. Как-то мы приехали на рынок, и Тони был совершенно очарован поросятами и решил «познакомить» меня с каждым. На самом деле, в генетическом отношении виды человека и свиньи схожи. Попробуйте по-настоящему посмотреть свинье в глаза, и между вами возникнет глубинная связь. Как после такого можно даже помыслить о том, чтобы есть мясо этого создания? Свиней можно научить всему тому, что умеет делать собака, а ведь мы даже не рассматриваем вариант поедания собак, так почему же в случае со свиньями наше решение оказывается иным? Мысль о том, через что каждое из этих разумных животных вынуждено пройти за свою короткую и печальную жизнь, ужасна. Во многом порядки в далекие от нас времена, когда охота за ними и их смерть от быстрой пули были нормой, можно считать более добрыми. Ведь желание есть мясо мертвого животного охотников и их семьи вынуждала настоятельная необходимость…

Вскоре из мясного в нашем рационе остались только куриное и индюшачье мясо, потому что связь с птицами, как представляется, установить не так легко. Но вскоре меня начало тошнить при одном только виде грузовиков, в прицепах которых громоздились клетки с птицей. Однажды, двигаясь на своем автомобиле позади одного из таких мобильных куриных карцеров, я пришла в ужас от жалкого вида их крыльев, высасываемых из клеток порывами ветра. В то время как птиц во внешних клетках непрерывно обдувал холодный воздух, те, кто оказался ближе к середине, наверное, задыхались. В общем, куриное мясо мы тоже перестали есть.

Затем мы узнали, в каких условиях выращивают индюшек и какое количество лекарств им дают, чтобы успеть откормить на убой, и мясо исчезло с нашего стола окончательно и бесповоротно.

Мои настроения и принципы стали объектом насмешек, потому что в те времена вегетарианство было распространено мало и считалось глупостью. Людям, которые поднимали меня на смех и покупали телятину в мясном магазине, я задавала вопрос: «Что бы вы сделали, если бы наткнулись на лежащего на дороге мертвого теленка, которого переехала машина?» Они болезненно кривили лицо и представляли весь ужас такой сцены. Я добавляла: «Вы смогли бы отрезать его ногу и отнести ее домой, чтобы приготовить на ужин?» Выражение отвращения на их лицах говорило о том, что когда они покупали еду в супермаркетах, то в действительности не хотели признаваться себе в том, что же они едят. Если люди хотят есть мясо, было бы справедливо, чтобы они сами убивали животное, чье мясо планируют съесть. При таком раскладе они, по крайней мере, выразят ему некоторое уважение и не будут относиться к нему так, как будто у него чувств не больше, чем у велосипеда.