Дженни Смедли - Верные друзья. Собаки, которые всегда возвращаются

Сам по себе город Седона – это зеленый оазис посреди жаркого и пыльного аризонского ландшафта. Поразительно, но по количеству гор Аризона превосходит всю Швейцарию. В большинстве своем они состоят из серой породы; город Седона находится в кольце этих гор, но непосредственно к нему прилегают удивительно красивые, обветренные красные скалы, названия каждой из которых навеяны их же уникальной формой. Собор, Колокольня, Замок, Женщина-Качина [8]– вот лишь некоторые из них. Здесь же находятся четыре мощные энергетические воронки, каждая из которых располагается вблизи определенной красной скалы.

Когда мы выехали из Финикса и направились в деревню Оук Крик на окраине самой Седоны, мы понятия не имели, где расположены эти воронки, но в какой-то момент я вдруг ощутила, что растрогана до слез. Тони спросил меня, что случилось, и, полагая, что я просто расчувствовалась при виде потрясающей красоты этих мест, я просто ответила: «Здесь так прекрасно».

Уже потом мы узнали, что в это время проезжали как раз между двух воронок, и их энергия, очевидно, подействовала на меня. Пока мы находились там, я пришла к решению, что поскольку Седона – такое духовное место, наша поездка будет неполной, если я не посещу сеанс ясновидения. Так что я отправилась в один из спиритических центров Седоны и проконсультировалась у Клаудии Коронадо, уроженки Германии. Сеанс наш оказался по меньшей мере удивительным. На календаре было 13 сентября; чуть позже вы поймете, почему эта дата так важна. Во-первых, Клаудия выполнила свою задачу с потрясающей точностью: так, она описала ту духовную работу, которой я занималась и, кстати, продолжаю заниматься. Тони также подтвердил, что произведенная ею оценка моего характера и личности была верной. В конце она спросила, нет ли у меня вопросов к ней. Полагая, что мне нужно спрашивать о нормальных, обычных вещах, я попросила ее узнать, нет ли для меня весточки от моих дорогих родителей, которых я потеряла за несколько лет до этого.

На лице ее появилось выражение легкого изумления, а затем она произнесла:

– От родителей – нет. Но вам хочет кое-что передать ваша собака.

Мы с Тони обменялись недоверчивыми взглядами, а она продолжила:

– Это большая собака, черный окрас, белые усы. Она была шнауцером?

– Нет, – покачала я головой, – она чем-то была похожа на шнауцера, потому что имела черный окрас, но ее морда поседела.

– Она хочет, чтобы вы знали, – сообщила Клаудия, – она – искра вашей души. Ваша с ней связь едина во всем времени и пространстве. Она говорит, и это очень важно для нее: «Сегодня я снова молода».

Это было мило и трогательно, и я была в восторге от того, что получаю весточку от Эйс. Тем самым я чувствовала себя менее одинокой без нее. На тот момент я решила, что словами «снова молода» Эйс пыталась сказать, что она вновь стала молодой собакой в духовном воплощении, потому что все мы склонны думать, что наши любимые снова молоды и не испытывают боли в том, следующем мире. Было утешением думать, что все ее болезни ушли. В моей памяти всплывали образы прошлого, когда Эйс была молодой собакой, резво бегающей по бескрайним полям без всяких артритных болей и беспокойств по поводу недержания. Я мечтала увидеть ее вновь. Я хотела еще раз обнять свою милую Паппи, но, пока у нее все было в порядке и она находилась в безопасности, жаловаться мне, по сути, было не на что. Правда, мое толкование слов ясновидящей оказалось в корне неверным, но поняла я это лишь спустя несколько недель.

Мы уже несколько дней как вернулись из поездки в США, когда мне на глаза попалось объявление в местной газете: «Щенки лабрадингер/шпрингадор, скоро будут доступны для продажи». Я была заинтригована: мне было очень любопытно, что это могут быть за собаки. Разумеется, я поняла, что данный помет представлял собой помесь лабрадора и шпрингер-спаниеля. Но Эйс покинула меня, и как бы больно ни было, я вынуждена была признать, что моей спутницы, бывшей рядом со мной на протяжении полутора десятков лет, больше нет. Ни одна другая собака не могла занять ее место, пытаться не было никакого смысла. Было здорово думать, что она живет совсем другой жизнью, но я знала, что буду скучать по ней всегда, каждый день. Я убрала газету с тем объявлением с глаз долой.

Две недели спустя я нашла эту вырезку с объявлением. Ни Тони, ни я не пытались найти для нее место где-нибудь на полке или в ящике стола и, тем не менее, она вдруг появилась на журнальном столике. Я по-прежнему совершенно не собиралась заводить новую собаку, но в какой-то момент поймала себя на том, что снова и снова смотрю на это объявление. Как оно могло сюда попасть? Может быть, это был какой-то знак? В итоге я сдалась и позвонила по указанному номеру. Почему – не могу объяснить. Я была уверена, что это ничего не значит, мне было просто… любопытно. Поболтав немного с фермером и узнав, что за зверь такой этот лабрадингер, я без всякой задней мысли спросила: