Коллектив авторов - Правдивые истории о чудесах и надежде

Дрожащего пса развязывают и отводят в приемный покой отдела пропавших и найденных животных. Лиз осматривает его, нет ли травм и признаков заболеваний, и, убедившись, что все в порядке, дает воду и корм. Пес по-прежнему дрожит, но время от времени успокаивается и замирает. Сотрудники обращаются с ним очень осторожно и, закончив осмотр, отводят в вольер с мягкой подстилкой, дополнительными одеялами и игрушками.

Вскоре приходит Бекки. Поскольку у новой собаки – коричневого терьера – нет ошейника, чипа или других опознавательных знаков, она придумывает ему имя – Пудинг – и вводит описание в базу данных. В течение следующих семи дней Пудинг будет считаться «животным с неустановленным владельцем». Но на восьмой день его законным хозяином станет Баттерсийский приют, и тогда можно будет заняться поисками нового дома.

Пудинг перестал дрожать и успокоился. С опозданием ему приносят рождественский обед. Пес осторожно принюхивается. Бекки стоит в сторонке, а Пудинг берется за еду – видимо, не ел он уже давно. Бекки подливает ему воды и уходит, чтобы принести кое-что еще. Тут Пудинг начинает скулить. Она возвращается и протягивает ему завернутый подарок. На бело-зеленой оберточной бумаге танцуют веселые рождественские эльфы; впрочем, Пудинг не обращает на них внимания. Он уже добрался до подарка, порвав бумагу, и яркая пищащая игрушка оказывается у него в лапах. Он виляет хвостом что есть мочи. Как и всем обитателям приюта, Пудингу полагается подарок на Рождество; все подарки подбирают специально, в соответствии с темпераментом животного. Маленьким терьерам достаются теннисные мячики и пищащие мягкие игрушки, а большим собакам – прочные игрушки, которые невозможно порвать: такие надолго возбуждают их любопытство и стимулируют интерес.

А что за Рождество без индейки, елки и снеговиков? Правда, здесь, в Баттерси, все эти атрибуты попали в вольеры – тоже в виде игрушек, пожертвованных людьми. Обитатели кошачьего питомника вовсю жуют снеговиков с начинкой из кошачьей мяты и яркие шарики и гоняют их, как футбольные мячи.

Итак, все подарки попали по назначению, и, наигравшись вдоволь, постояльцы приюта чувствуют усталость. Пять часов вечера – время отбоя. Сотрудники выключают музыку, приглушают свет, и через час в приюте воцаряются тишина и покой.

Но прежде чем оставить свой пост и отправиться домой, работники и волонтеры на всякий случай готовят несколько пустых вольеров и клеток.

Только я присела за стол, как из-за угла высунулась маленькая мордочка. Оказалось, что Лаки, наша колли, тоже поджидает рядом с Хэмишем – вест-хайлендским терьером. Их выжидающие взгляды означали одно: они проголодались. Я встала и пошла на кухню. За мной простучали четыре пары лап.

Близилось время ужина, и, как олимпийская команда по синхронному плаванию, двое моих четвероногих друзей двигались в унисон. Но у них был другой вид спорта – еда. Что бы ни замышляли, они никогда не разлучались и обожали друг друга.

Поэтому неудивительно, что первой перемену в Хэмише заметила именно Лаки. Хэмиш всегда отличался отменным здоровьем, но в последнюю пару дней он стал каким-то вялым и притих. Он спал в корзинке, а Лаки сидела рядом, но вместо того, чтобы дремать, как обычно, была настороже и вздрагивала, когда он издавал хоть малейший звук. Они больше не играли; Лаки вела себя тихо. И следовала за ним, как тень – куда Хэмиш, туда и она.

Сначала я решила, что все дело в наступивших холодах и снегопаде, но когда Хэмиш не смог сделать ни шагу и мне пришлось нести его в сад, поняла: пора вызывать ветеринара. Мы сделали анализы, и выяснилось, что у него отказывают почки и другие внутренние органы. Спустя несколько дней он умер – мирно, как будто уснул. Ему было пятнадцать лет.

Хэмиш прожил достаточно, но это не облегчило боль утраты. Вся семья горевала; горевала и Лаки. Всего неделю назад Хэмиш носился по дому, а теперь его не было; Лаки ничего не понимала и чувствовала себя одиноко. Когда она смотрела на меня, вопросительно вскинув брови, я знала, о чем она думает: Куда он пропал, мам? Когда Хэмиш вернется домой?

Но прошло немного времени, и Лаки начала понимать. Услышав, как почтальон бросает письма в ящик, она больше не вскакивала, чтобы бежать к двери с Хэмишем наперегонки, как бывало раньше. Когда время близилось к пяти, не смотрела на меня выжидающе, намекая на ужин.