Коллектив авторов - Правдивые истории о чудесах и надежде

Через пару лет моя жизнь постепенно начала меняться. Если в каком-то доме Джейку были не рады, я не мирился с этим, как в прошлом, а просто переставал общаться с этим человеком. Благодаря Джейку я научился стоять на своем: заступался за него, принимал его сторону и тем самым заявлял о себе. Так я смог сосредоточиться на том, чего действительно хотел от жизни.

Я трудился, не покладая рук, и через два года купил для нас с Джейком небольшую лодку. Мы переехали в наш новый плавучий дом и обосновались на берегу реки в Чертси, графство Суррей.

Хотя Джейк не слишком любил саму воду, он обожал все, что было вокруг. Когда ему приспичивало в туалет, он просто прыгал на берег, а если на палубу заглядывало солнышко, грелся в его лучах. Он жарился на солнце до одышки, потом перемещался в тень, чтобы охладиться, и снова возвращался на солнце. Вместо парка Баттерси мы теперь гуляли рано утром по берегу затянутой туманом реки, а на смену голубям, за которыми Джейк так любил гоняться, пришли утки и гуси.

Постепенно я обустроил все для нашей новой жизни. Я купил фургон понадежнее и ездил в Лондон на вызовы, а потом покупал карту тех мест, где стояла наша лодка, и в свободное время мы снимались с якоря и отправлялись в путешествие по окрестностям.

Обычно в час-два ночи Джейк просыпался и спрыгивал на берег, чтобы сходить в туалет. Легкий стук маленьких лапок будил меня, и я не засыпал, дожидаясь его возвращения. Но как-то раз он отсутствовал дольше положенных нескольких минут. Я встал, открыл дверь, а потом услышал страшный вой. Я бросился на берег, побежал на крик и увидел Джейка, когда тот выбирался из кустов. Слезы брызнули из моих глаз: его задние лапы и хвост безжизненно тащились по земле, и он выл от боли.

Я поднял его, положил в фургон и поехал в службу круглосуточной ветеринарной помощи, где мы были зарегистрированы. Фельдшер сделал Джейку укол морфия и аккуратно уложил его в вольере. Прооперировать Джейка мог лишь старший врач, а тот должен был прийти лишь в девять утра. Фельдшер не знал, что с Джейком, и я в панике уехал.

Я не сомкнул глаз, а утром мне позвонил наш ветеринар Джерард.

– Думаю, у него разрыв межпозвоночного диска. Нужна срочная операция, – проговорил он и добавил: – Есть вероятность летального исхода, Марк.

Я молча кивнул в трубку, а потом сказал:

– Сделайте все возможное.

– Я перезвоню.

Минуты ожидания ползли, как часы, и наконец мне сообщили, что операция по удалению разорвавшегося диска прошла успешно. Мне очень хотелось поскорее увидеть Джейка, но Джерард сказал, что ему пока лучше не двигаться и не волноваться, поэтому желательно подождать сутки.

На следующее утро я приехал в приемную врача первым. Я взял с собой пакетик с окороком – любимым лакомством Джейка, но когда зашел к нему, тот отказался смотреть в мою сторону. Я сел рядом и тихо объяснил, что больше никогда не оставлю его одного. Примерно через полчаса он все же повернулся ко мне и смерил пронзительным взглядом. Он словно говорил: никогда больше не поступай так со мной.

А потом он выхватил у меня из рук ломтик окорока.

– Вот это я понимаю, – воскликнул я.

Позже Джерард рассказал, что у Джейка было серьезное защемление позвоночного нерва, и в течение следующего года ему понадобится интенсивный уход и физиотерапия, чтобы полностью восстановить подвижность в лапах. Я ответил, что готов сделать все, что от меня требуется.

На следующий день я снова навестил Джейка в клинике и вывел его в маленький садик. Спину ему побрили, а от шеи до хвоста тянулись швы. Он не двигался и ничему не радовался, вот я и надеялся, что свежий воздух пойдет ему на пользу. Мы сидели в саду, над нами пели птицы, и вдруг сбоку вдоль ограды пробежала белка. Джейк навострил уши. Его глаза загорелись, он проследил за белкой маниакальным взглядом и залаял.

В тот самый момент я понял, что мы все преодолеем.

Я взял трехмесячный отпуск и каждый день водил Джейка на гидротерапию и физиотерапию. Научился массажу и массировал ему лапы – это помогало укрепить мышцы, и вскоре он снова смог вставать, ходить и, наконец, бегать. Прыгать он больше не мог, но это его не останавливало. Жизнь продолжалась, и с тех пор прошло много лет.

Каждое Рождество я доставал оленьи рожки и накидку и наряжал Джейка Рудольфом. Он любил Рождество, как и я, а когда я познакомился со своей дорогой Мелани, тоже полюбил ее. Когда она приезжала к нам, он всегда радовался, ему было приятно ее внимание. Даже в возрасте шестнадцати лет он по-прежнему раскапывал кротовьи норы и делал всякие глупости, а иногда смотрел на меня таким красноречивым взглядом – ну прямо как человек. Но с годами он стал спокойнее.