Коллектив авторов - Правдивые истории о чудесах и надежде

Под жуткой фотографией я прочла приписку от моей знакомой в «Баттерсийском доме»; та объясняла, что Фейт нашли еле живой в канаве недалеко от приюта в Олд-Виндзоре. Видимо, кто-то просто бросил ее там, зная, что ей предстоит умереть на морозе.

Я вчитывалась в письмо, и мне становилось ужасно жаль эту собаку.

В конце моя знакомая писала: «Фейт бы понравилось у вас, правда?»

Я взглянула на своих чудесных собак, сытых и спящих у открытого очага в нашей уютной гостиной. Ответ на вопрос я знала: конечно, Фейт бы у нас понравилось. Она заслуживала такой жизни, как у Берти, Кевина, Мэверика, Скай и Лолы – нашей пятой собаки, шестилетнего немецкого дога, которого мы тоже взяли из приюта. И я тут же написала: «Да! Мне бы очень хотелось, чтобы Фейт поселилась у нас».

Фейт появилась вовремя. Я как раз подумывала о том, чтобы завести Лоле друга для игр. Берти и Кевин были неразлучны, Мэверик и Скай уже достигли почтенного возраста и с радостью составляли друг другу компанию, а вот Лола осталась без пары. Из-за этого она утратила интерес к играм, стала меньше бегать и начала набирать вес. Надо сказать, она очень разленилась. Если в «Баттерсийском доме» решили, что Фейт нам подходит, возможно, они с Лолой станут друзьями?

По опыту я знала, что немецкие доги обычно плохо переносят пребывание в питомниках. Поэтому, когда нам позвонила сотрудница приюта, отвечающая за переселение собак, я вызвалась забрать Фейт как можно скорее.

– Она все еще отстает от весовой нормы и находится под присмотром нашей группы ветеринаров, но крепнет с каждым днем. Как только ее состояние стабилизируется – надеюсь, примерно через неделю, – мы привезем ее к вам и посмотрим, как она поладит с другими собаками. Дальше будет ясно.

– По-моему, отличный план.

Но в жизни не всегда все идет по плану.

В ту самую неделю, когда Фейт должна была приехать знакомиться, я серьезно заболела и попала в больницу на две недели. Я написала в «Баттерсийский дом» и сообщила о том, что случилось. Они отнеслись с пониманием и ответили, что поместят Фейт на временную передержку, пока я не поправлюсь.

В середине ноября я вернулась домой, и мы с двумя сотрудниками приюта договорились, что они привезут Фейт к нам домой, за город. Это не соответствовало правилам: обычно собаки и будущие хозяева впервые видят друг друга в приюте, но я была слишком слаба, чтобы выдержать четыре часа пути до «Баттерсийского дома», и для меня сделали исключение. Итак, Фейт предстояло познакомиться со мной и членами моей семьи на нашей территории.

В день, когда мы ждали Фейт, все наши собаки вдруг залаяли, как по команде. Это могло означать лишь одно: кто-то стоял за дверью. Я отвела больших собак в другую часть дома, а Берти и Кевина – в гостиную. Раздался звонок, и я открыла дверь; двое сотрудников приюта вошли в дом вместе с Фейт. Та по-прежнему была очень худой, но выглядела намного лучше, чем на фотографиях, которые я видела. Я сразу поняла, что в ней есть примесь немецкой овчарки: морда длиннее, чем у немецких догов с их квадратной мордой и челюстями, а нос заостренный. Одно ухо у нее висело, как у щенка – это придавало ей очень умилительный вид.

Фейт держали на поводке, а Берти с Кевином тем временем приветствовали ее удивленным лаем. Она немного оторопела, но, кажется, собаки также пробудили ее любопытство. Мои собаки сели рядом со мной, Фейт спустили с поводка, и она тоже подошла ко мне. Она вела себя дружелюбно, хотя немного нервничала; но стоило мне ее погладить, как она расслабилась на глазах, опустила уши и выключила «осторожный режим». Ее морда уткнулась мне в руку – она просила, чтобы я ее снова погладила! Когда я прекращала или начинала гладить медленнее, Фейт слегка подталкивала меня носом.

– Не иначе как сильная воля немецкой овчарки помогла ей преодолеть ужасные испытания, – сказала я сотрудницам приюта. – Это и помогло ей выжить.

Обе кивнули.

Пока Фейт жила в приюте, меня держали в курсе ее выздоровления. В данный момент она ела четыре раза в день и уверенно набирала вес. Но кости ее все еще выпирали, ясно напоминая о том, в каком ужасном состоянии ее нашли.

– Что за нелюди могли бросить собаку в таком состоянии? – спросила я вслух. Мне никто не ответил, и я продолжала: – Ну, теперь уже неважно: если она останется с нами, мы обеспечим ей условия, которых она заслуживает.

Мне вручили письмо от Хелль, временной хозяйки Фейт, в котором та описывала, чем ее кормила. Хелль также рассказала, что Фейт очень зациклена на еде и сметает все, что плохо лежит, поэтому осторожность не помешает.