Иэн Келли - Вивьен Вествуд

Мир высокой культуры, который Вивьен познала отчасти благодаря Гэри Нессу, стал поворотной точкой между ее панковским прошлым и панковским настоящим активистки, ведь, используя прошлое, чтобы смотреть в будущее, она, как и раньше, придумывает культуру или субкультуру, которая может существовать лишь при определенных обстоятельствах. Более того, идеальное представление Вивьен об «иерархии в искусстве» позволяет ей заметить моральное значение искусства и дизайна, тем самым помогая ей объяснить свое право и долг, каким она его видит, иметь как художник политические взгляды. «Откровенно антикварные и нарочито оригинальные», – писал Пруст о платьях Фортуни, созданных по греческим мотивам; оказалось, что прошлое может дарить вдохновение настоящему, впечатляя совершенно другую часть публики Вивьен. Для Вивьен все было панком. Позерство – это панк. И ее «Климатическая революция» («Climate Revolution») – тоже. «Без сомнения, Вивьен оказала огромное влияние на британскую культуру и моду, но, по моему мнению, оно всегда было классическим», – говорит мне британская художница, подруга Вивьен Трейси Эмин. Вивьен подчеркивает моральную составляющую своего творчества: «Мы все говорим, что любим искусство. Некоторые из нас заявляют, что они художники. Что ж, без судей нет искусства. Искусство существует только тогда, когда мы его знаем. Существует ли оно? Ответ на этот вопрос крайне важен, потому что если искусство на земле живо, то будут в мире и изменения. Нет искусства – нет прогресса».

Без сомнения, исторические и королевские мотивы, образ скрытого эротизма в корсетах и щегольских нарядах, не говоря уж о любви к традиционному дизайну, например к шотландке, сначала вызвали интерес к творчеству Вивьен, а затем любители моды и пресса стали ей поклоняться. Не важно, какие награды и титулы позже получила Вивьен Вествуд, ее место в пантеоне моды, пожалуй, останется за ней, как завещал всеми любимый историк моды Джон Фэрчайлд еще в 1989 году. В прессе часто цитируют его список из шести модельеров конца ХХ века, чьи имена не будут забыты: Ив Сен-Лоран, Джорджо Армани, Эмануэль Унгаро, Карл Лагерфельд, Кристиан Лакруа и Вивьен Вествуд. Их модели, по словам Фэрчайлда, – как золотая нить в истории моды.

Дальше Фэрчайлд писал, что из этого списка одна только Вивьен испытывала финансовые трудности и что «из всех шести Вивьен Вествуд – дизайнер из дизайнеров» (эта мысль прозвучала в материалах для прессы к фильму «Секс в большом городе», в котором Сара Джессика Паркер предстает в невероятно роскошном свадебном платье от Вивьен Вествуд).

«Конечно, в то время Фэрчайлд просто имел в виду, что мои вещи не продавались так же, как вещи других!» Но с той же легкостью он мог и отметить, что Вивьен была особенной в этом пантеоне: она была там единственной женщиной.

«Я была очень, очень счастлива одна. Когда ты один, в этом есть огромные преимущества. – Вивьен наклоняется ко мне, будто собираясь поделиться секретом. – Например, сегодня Андреаса нет, он в Италии, и у меня выдалось чудесное утро: я проснулась в шесть, бодрая и отдохнувшая. Если бы он был дома, мне бы пришлось еще долго валяться в кровати, притворяясь спящей, а так я просто включила свет и стала читать, писать, делать что мне хочется. Если ты сам по себе, ты можешь позволить себе гораздо больше».

В июле 1991 года Вивьен дала Кэролайн Филипс из «London Evening Standard» совершенно необычное интервью. Оно вышло в разделе «Мой образ и я». Это был утонченный рассказ искушенного человека о том, что значит жить в ярком свете софитов, как жила Вивьен больше десятка лет. Это интервью Вивьен дала, находясь на перепутье. За несколько месяцев до этого ей исполнилось 50 лет, и официально она была одна, говорила, что счастлива, к тому же начала вкушать первые плоды коммерческого успеха. «Думаю, я довольно много заработаю, может, очень много, – заявила она с типичной для дербиширца откровенностью. Картинно улыбаясь и дымя сигаретой «Житан», которые в то время постоянно курила, она продолжала в менее типичной для себя манере: – Мне и вправду нравится моя внешность. Я много чего вижу на своем лице – тайны, глубину. Я бы не хотела делать круговую подтяжку». Ее уверенности в себе позавидовала бы любая, в особенности пятидесятилетняя женщина из мира моды, чей публичный образ складывался преимущественно из фотогеничности и провокационной сексуальности. Вивьен в пятьдесят лет даже не собиралась переходить на одежду бежевого цвета и удобную обувь. Ее уверенности в своей женственности способствовало обожание прессы – если не английской, то заграничной – и растущее ощущение, что ее понимают в мире британской моды.