Альберто Виллолдо - Мудрость шаманов для превращения мечты в поступок

Наша воля – это механизм, с помощью которого мы стараемся привести все события и вещи в мире в соответствие с нашими представлениями о них, в то время как интенция – это механизм, с помощью которого мы создаем незаурядные и смелые мечты. И пока воля исправляет и улаживает события после того, как они произошли, интенция придает нужную форму и вид событиям еще до того, как они появились в нашей жизни. Оба эти механизма очень важны, и у каждого своя неотъемлемая роль, но мечтание возможно лишь посредством интенции.

Использование интенций, искренних желаний в мечтах нам несвойственно, так как нас научили, что если хочешь чего-то добиться, то лучше бы тебе самому сделать это, то есть подумать, как ты можешь получить желаемое, и начать работать. Нам говорили о силе позитивного мышления, и мы приободряем себя, повторяя всякий раз вслух, сколько денег хотим заработать в этом году или как должна выглядеть наша будущая жена или муж. Многие люди уверяют, что можно делать заказ самой Вселенной, как если бы это была Великая Официантка, работающая на небесах: что ты заказал, то тебе и принесли. Но чаще всего люди в большинстве случаев игнорируют факт, что Великая Официантка приносит им гамбургер вместо заказанного мясного филе, или приносит филе, но потом предъявляет счет, который они не могут позволить себе оплатить.

Иногда случается, что Вселенная принимает и удовлетворяет наши запросы, но лишь для того, чтобы углубить и усилить интенцию, покоящуюся в нашей душе. Нашему духу, нашей сущности на самом деле все равно, что мы едим сегодня на обед или какая сумма лежит на нашем счете в банке; их гораздо больше беспокоит то, как мы используем свои способности и таланты и помогаем миру. Таким образом, если ваша интенция или мечта связаны с оказанием помощи и лечением людей, вы можете стать научным работником, который наконец-то найдет лекарство от рака, снискав тем самым мировую известность, и ваша душа будет счастлива.

Если ваше стремление пользоваться вниманием окружающих и быть популярным выливается в то, что вы становитесь человеком, в компании которого людям легко и весело, ваша душа также будет счастлива. Видите ли, душе не нужны благодарности, и ей неважно, как вы и Вселенная будете обыгрывать сцену совместного творения реальности, – ей просто хочется взять гитару и подыгрывать в ритм божественной природе вещей.

Несмотря на то, что наш разум может быть очень хорошим помощником в осуществлении той или иной интенции, намерения, нам следует позволить мечте осуществляться без нашей помощи, без наших рациональных умозаключений и размышлений. Нам не следует ломать голову над тем, каким же образом наше желание исполнится.

Когда шаманы впервые взяли меня под свое крыло, я, вероятно, был для них просто очередным парнем из Америки, который, выйдя за пределы своей заурядной, привычной жизни, искал причины своих несчастий и ударов судьбы. Это было начало 1970-х годов, когда многие молодые парни и девушки, одетые в синие джинсы, путешествовали по древним городам Перу, Омаха, Сан-Бернардино в поисках ответов, которые они так и не нашли. Однако Хранители Земли мечтали о распространении своего учения на Запад [8], и они увидели во мне не просто очередного эксперта, пытающегося изучить их техники, а потенциального посланника, который мог бы оказаться им полезным. У них была цель, и они видели возможность достичь ее, используя меня в этом качестве. Они воспринимали меня как образованного белого человека, который мог взаимодействовать с другими образованными людьми белой расы, в чьих силах было изменить все больше и больше подвергающийся опасности мир. Шаманы чувствовали во мне способность донести их учение и наставления людям, до которых они другим способом не достучались бы.

Но, несмотря на их стойкое желание осуществить задуманное, я не был уверен, что «шаман с Запада» – это та задача, за выполнение которой я мог взяться. Ни одна из моих собственных историй не готовила меня для этой роли. Ведь история, которую я прокручивал у себя в голове в то время, была создана мыслями, что я сын иммигрантов, что моя семья потеряла все, что представляло для нас хоть какую-нибудь ценность. Я видел, как мой отец, в прошлом политик, влиятельный человек на Кубе, теперь стал безработным. Когда я начинал свою собственную карьеру, моя позиция была такова: если мой отец не смог найти себя в этой новой для нас стране, в которой теперь живем, тогда и у меня это точно не получится.