Мартин Писториус - В стране драконов. Удивительная жизнь Мартина Писториуса

Помимо работы в офисе я продолжаю вести просветительскую работу в области ААК и являюсь членом исполнительного комитета национальной организации для людей, подобных мне, с ослабленной или отсутствующей функцией речи. Я даже совершил в январе свой первый авиаперелет, выступив с речами в пяти городах в рамках благотворительного сбора средств. Необыкновенное ощущение легкости в тот момент, когда самолет оторвался от земли, заставило меня недоумевать, зачем птицы вообще возвращаются на землю.

А когда я не занимаюсь оплачиваемой или волонтерской работой, я продолжаю учиться.

Понаблюдав за всей этой деятельностью, Ким поняла, что нужно что-то менять. Она видела, что в моей жизни не осталось почти ничего, кроме работы, поговорила с мамой и папой, и они согласились дать мне возможность завести собаку.

– Но тебе придется самому ею заниматься, – предупредила мама. – Кормить ее, купать. На мне и так все заботы о четверых людях, живущих в этом доме, так что собака будет на твоей ответственности.

– Я не стану тебя ни о чем просить, – сказал я ей. Правда, тогда еще и не представлял, что это такое – вывести на прогулку молодого, полного энтузиазма лабрадора, когда ты сам сидишь в инвалидном кресле.

Так начались поиски собаки. Хотя мне предлагали завести какую-нибудь маленькую собачку, сердце мое сделало выбор в пользу лабрадора, потому что лабрадоры казались мне самыми радостными собаками на свете. Я пересмотрел не один помет, но многие щенки были слишком слабыми, а у других я обнаруживал признаки, свидетельствующие о нечистоте породы. Я не мог позволить себе первоклассную клубную собаку, поэтому пришлось ждать несколько месяцев, чтобы найти такого пса, который будет для меня идеален. А потом одна заводчица сообщила нам, что одному из проданных ею щенков нужна новая семья. В тот момент, когда я увидел Коджака, я понял, что эта собака предназначена для меня.

Заботиться о неугомонном щенке оказалось гораздо труднее, чем я ожидал. С самого момента своего появления Коджак был причиной бесконечных споров и ссор. Через считаные секунды, стоило мне запереть за ним входную дверь, он ринулся обнюхивать каждый уголок своего нового дома и сбил хвостом чашку с чаем, стоявшую на столике в гостиной. Стоило родителям встать с места, чтобы убрать беспорядок, как Коджак вспрыгнул на папино кресло.

– А ну, слезай! – крикнула мама.

Коджак сделал, как было велено… а потом вскочил на мамино кресло. С одного взгляда он определил иерархию в нашем доме.

– Сможем ли мы когда-нибудь приструнить этого пса? – устало спросила мама. Я и сам задался этим вопросом в тот же вечер, после того как мы заперли Коджака в кухне, садясь ужинать.

– Что он наделал?! – зарычала мама, войдя в кухню и обнаружив, что пол залит растительным маслом и рвотой.

Коджак вылакал большую часть содержимого бутылки с таким энтузиазмом, что масло вышло наружу почти мгновенно. Но, несмотря на учиненное безобразие, у него все равно был такой вид, будто он улыбался. Пока мама бушевала, мы с ним вдвоем потихоньку прокрались на улицу. И не возвращались до тех пор, пока не стало ясно, что мама ушла спать и путь свободен.

Вот такой он пес, наш Коджак: умен, но очаровательно проказлив; достаточно смышлен, чтобы понимать, что натворил бед; и отчаянно старается угодить, но почему-то не в состоянии делать это постоянно.Количество погрызенных им вещей грозится выйти из-под контроля, поскольку он запросто поедал мобильные телефоны, стащил несколько телевизионных пультов и разорил почти весь родительский сад.

– Сущий мародер, – говорит мама со вздохом, глядя на лунные кратеры в своей клумбе, потому что по какой-то причине Коджак не может спокойно смотреть на кусты ярко-оранжевых «райских птиц», которыми она когда-то так гордилась.

На этом отличительные черты Коджака не заканчиваются. Если окошко в машине приоткрыто, он пытается выпрыгнуть через него, а когда писает, не может стоять спокойно и перепрыгивает с лапы на лапу, точно боксер, готовящийся к бою. Несколько раз он опрокидывал мою коляску, когда кидался за кем-то в погоню и тянул меня за собой. Будь то другой пес или новый запах, он не может устоять перед искушением, мчась на разведку, и каждый раз норовит прыгнуть в воду и «спасти» меня, когда я плаваю в нашем бассейне. Однажды во время тренинга послушания он решил вырваться на свободу – и обнаружил, что от верха стены, через которую он перескочил, до земли не меньше пяти футов. Повиснув в воздухе на поводке, Коджак умильно смотрел на меня, словно приговоренный, вымаливающий жизнь у палача, в то время как папа пытался высвободить его с помощью женщины, которая вела тренинг. А остальные собаки лишь с тоской смотрели на эту сцену.