Кэтрин Харгрейв - История игральных карт. Вековые традиции создания карточных колод для игры, пасьянсов, фокусов и гаданий в разных странах и у разных народов

В музейной экспозиции Брюсселя хранится первая из известных колод карт со сдвоенными изображениями. Как это ни удивительно, но они снабжены итальянскими символами масти. На короле жезлов изображен щит с гербом, на котором нарисован двуглавый орел и слова «Carte da Giuoco». На двойке мечей видим надпись: «Fabrica di Gaetano Salvotti in Vicenza sul Corso, 1602».

Просвещенный Сальвини, писавший свои труды в начале XVIII в., верил в большую вероятность того, что игральные карты, а также шахматы принесли с собой мавританцы во время своего вторжения в Европу. Эти сарацины захватили всю Азию с Африкой и попытались переплыть море еще в VII в. К 832 г. они полностью завоевали Сицилию, в 710 г. были в Испании, а около 731 г. через Лангедок вторглись на территорию Франции и дошли до Арля. Южная Испания принадлежала им до 1492 г. Около 842 г. отряды сарацин продолжили путь с Сицилии на Калабрию и через несколько лет дошли до Рима и Тосканы. Они оставались в разных областях Италии до X в. Папа римский и итальянские правители пользовались их услугами как солдатами для ведения своих непрекращающихся войн. По сравнению с европейцами сарацины представлялись свободными от предрассудков и суеверий людьми, к тому же существуют неопровержимые доказательства того, что мы обязаны им за появление в Европе науки, письменности и, безусловно, шахмат. Марокканцы теперь увлекаются старинной испанской игрой в ломбер, которая во многом напоминает индусскую игру под названием «Ганжифа». И теперь трудно сказать, была ли эта игра изначально их собственной, или они переняли ее у испанцев.

Буллет в своей книге Recherches Historiques sur les Cartes a Joufer, написанной в 1757 г., и монсеньор Ляббе Риве в Eclaircissements Historiques et Critiques sur l’lnvention des Cartes á Jouer, изданной в Париже в 1780 г., считают, что проникновение европейских игральных карт в Испанию произошло через сарацинский восточный источник.

В арабских сказках «Тысячи и одной ночи», где надо было бы искать сведения об игральных картах, не находим о них ни малейшего упоминания. Именно поэтому и потому, что ни Марко Поло, ни Чосер о них даже не обмолвились, мистер Уилтшир, в 1878 г. написавший предисловие к каталогу коллекции игральных карт Британского музея, верит в их европейское происхождение.

Как известно, испанских игральных карт, изготовленных раньше 1600 г., не существует, хотя ни у кого не возникает сомнений в том, что они появились задолго до указанного времени. Авторитетный специалист по французским игральным картам нашего времени Даллеман считает, что их могли завезти в Испанию из Франции с багажом какого-нибудь рыцаря из свиты дю Геклена, отправившегося на битву с Педро Жестоким около 1367 г.

Еще одно его не лишенное интереса предположение состоит в том, что игральные карты могли прийти в Испанию прямиком из Фландрии на торговых судах, курсирующих между двумя этими странами с партиями шерсти и прочих жизненно важных товаров. Он добавляет в связи с этим, что для данного предположения находится подтверждение в самом названии карт по-испански – Naipes. По утверждению автора испанского словаря Фернандеса Куэсты, члены Академии его страны предполагают, что слово Naipe могло происходить от фламандского слова Knaep, означающего «бумага».

В разное время во Франции игральные карты упоминались как «листья», «страницы» или даже «бумага для игры» – «papier a jouer». А в XV столетии немецкие карты «Траппола» однозначно назывались Trappola Blattem в простом значении «листья».

Около 1540 г. фламандский писатель Эклу, или Паскасий Юст, совершил путешествие по Испании. Позже он написал о страстном увлечении испанцев карточными играми. Он объехал много территорий этого королевства, где не мог достать товаров первой необходимости, даже хлеба и вина, зато в каждой самой захудалой деревеньке у жителей можно было найти игральные карты.

Начиная с XV столетия мастера из Тулузы и Трира изготовили для Испании значительное количество игральных карт. А ремесленники Руана отправляли на фламандских парусных судах специально для испанского рынка изготовленные игральные карты, которые шли и дальше – в Португалию. К тому же наладилась бойкая торговля испанскими картами с Лиможем.

ФРОНТИСПИС ИЗ КНИГИ ПАСКАСИЯ ЮСТА

Эти древние испанские карты отличаются относительно небольшим размером, особенно те, что ввезли из Лиможа и Руана. Их раскрасили по трафарету желтым, оранжевым и зеленым цветом. Размер некоторых из тех, что находятся в нашей коллекции, составляет только лишь 2 7/ 8× 1 5/ 8дюйма, и они считаются большой редкостью. Их изготовили в итальянской манере, то есть с загибом бумаги карты назад с образованием бортика, отмеченного замысловатыми диагональными линиями по лицевой стороне карты. Сама бумага представляет интерес своей текстурой, а оформление можно назвать грубоватым оттиском с деревянных клише. Полвека спустя игральные карты стали больше по размеру, в частности те, что поступили из Трира и Бордо. К тому же использовалось больше веселой алой и синей краски, а также желтой, которая больше всего нравится испанцам. В нашей коллекции хранятся карты, изготовленные португальским мастером Инферрерой в то же самое время, что и французские. Они также оттиснуты с деревянных клише с раскраской по трафарету в оранжевый и черный цвет. Бумага ничем не отличается от той, на которой нарисованы карты из Лиможа; и снова листы бумаги со стороны рубашки согнуты с образованием бортика. Этот бортик оставлен без покраски. Вверху и внизу каждой карты нанесено название масти, к которой она относятся, а также представлены числа или – в случае с фигурными картами – инициалы с указанием ее разряда. Строение и одежда персонажей на фигурных картах вызывают самую искреннюю симпатию, особенно весело разукрашенные кавалеры. Тузы с буквами А украшены драконами, держащими в пастях символы масти. Некоторые из этих карт, выставленные в Национальной библиотеке Парижа на всеобщее обозрение под табличкой 96 Les Cartes Tarots et les Cartes Numerales, кардинально отличаются по цвету. Они тщательно раскрашены в красных и синих тонах, сходных с теми, что использовал Жан Валай из Трира.