Том Кокс - Под лапой. Исповедь кошатника

На вопрос о том, насколько хорошо живется кошкам в ограниченном пространстве, заводчики часто отвечают, что «с породистыми все по-другому» и «им это вообще-то нравится». За время, проведенное на выставке, я от многих услышал такое мнение: люди считают, что вся эта шумиха кошке только на пользу – мурлыке нравится красоваться, и она хочет победить в своей категории не меньше хозяина. Конечно, коты – самодовольный народец, но мне трудно поверить, что из-за своего высокомерия они горят желанием отхватить награду «Лучший в окрасе» среди кастрированных полудлинношерстных у серебристо-черепахового мейн-куна по соседству.

Да и красноречивые взгляды заключенных в клетки выражали не просто обычное неодобрение, а скорее порицание. Они как будто говорили мне: «Что, и ты туда же? Понятно ». Было ли этим животным дело до того, что их клетки обвивали мишурой или украшали в стиле «Завтрака у Тиффани»? Нравилось ли кошкам, когда хозяин поднимал их на обозрение толпе вместе с кубком и сертификатом в рамочке? Считали ли они, что постоянное нахождение в замкнутом пространстве и бесконечные поездки из Кардиффа в Ньюквей, Рипон и Эдинбург того стоят?

Может, будь на то их воля, эти питомцы предпочли бы вообще сюда не приезжать – или хотя бы походить свободно по выставке, понюхать зад у других кошек, изучить прекрасный ассортимент высококачественных «сигар» с кошачьей мятой, а потом зайти в соседний зал и нагадить на парочку сумок для клюшек?

Точно нам знать не дано, но даже по языку тела победителей шоу видно, что они об этом думают.

Спросите, почему я так долго пробыл там? Во-первых, шок от осознания того, что я неуютно себя чувствую в полном кошек зале, проявился не сразу. А еще я, наверное, хотел, чтобы этот день навсегда отпечатался в моей памяти: существуют люди, чья одержимость кошками зашла куда дальше, чем моя. Я понял, что с моим нынешним состоянием все не так уж плохо, и получил предупреждение на будущее.

Думаю, выставка «Сьюприм кэт шоу» доказала, что не стоит все время держать кошек при себе и полностью оберегать их от опасностей внешнего мира. Большинство питомцев в зале никогда не бывают на улице; этих неженок все время балуют и наряжают в нелепую одежду. Понятно, что вряд ли хозяева вдруг обнаружат их безжизненное тело на влажной траве, что таких котеек не собьет бездушный водитель внедорожника и что они не забредут в дальние районы южного Лондона, откуда вернутся истощенными и попахивающими капустой, – но при этом они многое упускают. Может, слишком самоуверенно с моей стороны считать, что выставочные коты живут не так счастливо, как Медведь, Джанет, Шипли, Бутси, Пабло и Ральф, как когда-то жил Монти и уж тем более Брюер, однако я ничего не мог с собой поделать. И как только я осознал это, мое давнее чувство вины перед кошками немного ослабло.

Пожалуй, есть еще одно объяснение тому, почему я провел на кошачьей выставке больше времени, чем следовало: упрямство.

Когда я сообщил Колину и другим организаторам гольф-шоу, что в перерывах между автограф-сессиями собираюсь провести время с «людьми в соседнем зале, от которых несет мочой», они сначала подумали, что это шутка.

– Да, признаюсь, – сказал я Колину. – Я люб-лю кошек.

Он будто перекатывал услышанные слова на языке, как подозрительно острую чипсинку, – и похоже, их вкус ему не нравился.

Я уже встречал подобную реакцию: примерно с таким же шоком и непониманием на меня смотрели друзья по клубным тусовкам, когда я бросал их посреди дороги, чтобы пообщаться с бегущим по улицам северного Лондона котиком. Теперь, когда так неожиданно пересеклись два главных интереса в моей жизни, я обязан был отстоять свою точку зрения. С Колином мы встречались всего раза четыре, но он знал, что я люблю гольф. Теперь он знает, что я обожаю кошек. Но предполагал ли он, что, если пришлось бы выбирать, какое из этих увлечений бросить, я бы, не раздумывая, выкинул свою клюшку? Зачем мне защищать спорт, где игроки носят сутенерские брюки и дурацкие головные уборы и отмачивают сексистские шуточки? И что такого плохого в кошках и тех, кому они нравятся?

Я должен был совершить серьезный поступок. Четыре часа я провел на гольф-шоу, и если не пробуду столько же в соседнем зале, то окажу кошкам плохую услугу. Вот бы доказать Колину, что нет ничего странного в мужчине традиционной ориентации, который увлекается спортом и при этом любит кошек – тогда я почувствовал бы, что внес свой крошечный вклад в развенчание давно сложившегося клише о кошатниках.