Андрес Иньеста - Я это заслужил

Странным образом вышло так, что новости об Иньесте озвучил брат Хави, Оскар. Поначалу он говорил о своем брате, который только-только возвратился в строй после тяжелой травмы. «Хави разговаривал с тренером, и тот сказал ему, что он не выйдет в стартовом составе; вместо этого в основе выйдут те, кто играл регулярно в последнее время». Хави не сыграл ни минуты. А кто играл регулярно? Хемма Ниерга решил, что речь идет о Деку, Ван Боммеле и Иньесте. Но у Оскара была другая информация. Франк и его ассистент Хенк Тен Кате решили поступить иначе. «Нет, – сказал Оскар. – Иньеста тоже не играет. Выйдут Деку, Эдмилсон и Ван Боммел».

Итак, теперь об этом знали все. Чего Райкард себе не мог представить, так это того, что в первом тайме его команда столкнется с большими проблемами, а гол Сола Кэмпбелла головой разрушит весь его первоначальный план на игру до основания. Он видел, что «Барселона» не в состоянии доминировать в игре, даже несмотря на то, что с 18-й минуты матча «Арсенал» остался в меньшинстве после удаления вратаря Йенса Леманна. Каталонцы не контролировали игру, не владели мячом. Только Вальдес, ловкий и крепкий, не давал им проиграть матч окончательно.

По мере развития матча стражи «Барселоны», сидевшие на скамейке у бровки, начали терять терпение и отчаиваться. Даже численное преимущество в одного игрока не помогало их команде: «Арсенал» вел в счете, а «Барселона» играла неважно, и счет 0: 1 к перерыву еще был неплохим результатом. Даже партнеры Иньесты были удивлены. Нападающий Самуэль Это’о вспоминает: «Помню, что, когда мы горели в Париже, я подошел к скамейке и спросил у Тен Кате: «Может Андрес выйти на поле?» Он ответил мне: «Мы думаем об этом». Вы все знаете, что случилось, когда он все-таки вышел».

Впоследствии Иньеста вышел на поле в начале второго тайма и стал для «Барсы» лучом света в темном царстве. Хави, сидевший на скамейке и наблюдавший за игрой, грустил, что не может насладиться футболом вместе со своим другом. Но хотя бы он утешался тем, что Андрес был на поле, он знал, что с ним в составе игра пойдет по-другому. «Андрес играл очень хорошо; эта кампания в Лиге чемпионов и его вызов в сборную на Чемпионат мира служат тому подтверждением. Он заслуживает этого; он замечательный парень», – говорил Хави в тот вечер.

«Боль и разочарование от непопадания в стартовый состав на тот финал давным-давно прошли, – говорит Иньеста. – Я уже даже перестал думать об этом как о чем-то неприятном, о чем-то, что надо преодолевать. Ведь это моя команда, мой клуб, я был в восторге, выиграв Кубок чемпионов. Но на личном уровне – да, это был один из самых тяжелых моментов в карьере».

Боль ушла. Но это не значит, что он понял то решение. Он не понял его ни тогда, ни теперь и не поймет его никогда. «Если буду до конца честным, я скажу, что кое-что подозревал. Люди этого не осознавали, но я понимал, что к чему. Последний перед финалом матч чемпионата мы играли в Севилье, и я остался там на скамейке. Ван Боммел тоже не играл». Разница была в том, что Иньеста вышел на поле и сыграл в матче, в котором принимали участие сплошь резервисты – Хоркера, Беллетти, Родри, Сильвиньо, Жюли, Габри, Мотта, Ларссон, Монтаньес, Макси Лопес и Эскерро, – тогда как Ван Боммел просидел весь матч в своем спорткостюме. Было очевидно, что тренеры приберегают его на финал, до которого оставалось всего четыре дня.

«Почему я вдруг засомневался? – говорит Иньеста. – Потому что на протяжении всего того времени, что прошло с момента моего прихода в первую команду, случались ситуации, которые наталкивали меня на мысли о том, что тренер не доверяет мне целиком. Я не всегда был игроком стартового состава и играл нерегулярно. Я не был уверен до конца; у меня были сомнения». Тот факт, что в матче в Севилье он вышел не в старте, а появился по ходу этой игры, не имевшей никакой важности и завершившейся поражением 2: 3, лишь подогрел эти сомнения. «Барселона» к тому времени уже выиграла чемпионат; та игра, тот состав команды были намеком на то, что в Париже может произойти нечто странное. Но Иньеста продолжал надеяться на тот факт, что хорошо сыграл в Лиссабоне и Милане. «У меня была слабая надежда, во мне жил оптимизм, и причиной его был четвертьфинал с «Бенфикой» и полуфиналы против «Милана», которые я провел очень хорошо. Так что надежды были…»

В отсутствие Хави Андрес стал играть немного другую роль: доминирующую. Были времена, оставшиеся уже в далеком прошлом, когда Иньеста играл как Серхио Бускетс сейчас. Или, скорее, наоборот: быть может, тогда Бускетс смотрел за игрой Иньесты. В Лиссабоне Иньеста играл глубинного полузащитника, а Ван Боммел и Эдмилсон играли по бокам от него. В одном эпизоде он возглавил атаку, совершив великолепный маневр: прошел от одного конца поля до другого, обыгрывая соперников с легкостью, с какой молодой отец проходит круг за кругом вокруг своего крошки-сына. В Милане же, на контрасте, он сыграл левого полузащитника в тройке, а Эдмилсон и Ван Боммел оказывали ему поддержку. Они были ногами команды, ее мускулами; он же был воплощением ее футбола. К концу матча, когда Райкард выпустил Мотту, чтобы укрепить полузащиту, Андрес перешел на позицию «десятки», под Это’о и Макси Лопеса. В тот вечер проблеск гениальности от Роналдиньо и проницательность Людовика Жюли принесли «Барсе» победу 1: 0, а вместе с ней и путевку в Париж. «Иньеста был блуждающим художником, свободным духом, как и Роналдиньо. Он словно змея, атакующая бесшумно. Как можно справиться с этим неприкасаемым маленьким дьяволом?» – вопрошала газета L’Equipe на следующий день после полуфинала.