Шарон Ротбард - Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе

Вести распространялись быстро. История о Белом городе с его стилем Баухаус проникла во все области израильской общественной жизни и постепенно стала неотъемлемой – а затем и естественной – частью тель-авивских реалий. Несмотря на то что специальных академических исследований о связи школы Баухаус с Тель-Авивом (или наоборот) опубликовано не было, эти два названия – «Тель-Авив» и «Баухаус» – упоминались как синонимы в сотнях тысяч статей, лекций, экскурсий и бесед. После официального одобрения на правительственном уровне каталог выставки Левина стал известен широкой аудитории. С грифом «утверждено» нарратив перекочевал и на улицы самого города – к агентам по недвижимости, подрядчикам реставрационных работ, продавцам сувениров, его можно было увидеть на рекламных плакатах и даже в самодельных объявлениях на деревьях.

Ил. 7. Ница Смук, «Жизнь в дюнах», двуязычное издание на английском и французском (Париж: Éditions de l’Eclat, 2004b).

Ил. 8. Обложка книги Ницы Смук «Дома из песка: архитектура интернационального стиля в Тель-Авиве» (Тель-Авив: Фонд развития Тель-Авива и издательство Министерства обороны, 1994).

Ил. 9, 10. Ница Смук, «Баухаус в Тель-Авиве: план реставрационно-охранных работ в Тель-Авиве». Фотографии: Ицик Келтер. Архитектурно-инженерное бюро Израиля, при поддержке Инженерной администрации муниципалитета Тель-Авива, начало 1990-х.

Тельавивцам эта история понравилась. Сто лет они жили в тени богатейшего четырехвекового наследия Яффы – и вдруг в одночасье им преподносят собственный «старый город» и «исторический центр» (такими фразами была приправлена в 1998 году предвыборная кампания мэра Рона Хульдаи). Сразу стало проще отделить Белый город и его обитателей от серой шелухи пригородов. Но убедительнее всего было то, что в мгновение ока эти маленькие белые коробочки стали золотой жилой – при всей высокопарной культурологической риторике в переводе на простой язык это означало одно: бум в торговле недвижимостью.

Стиль Баухаус, похоже, соединил в себе искру утопии с патиной традиции, сверкающую белизну европейского авангарда – с ослепительным средиземноморским солнцем. Это позволило многим тельавивцам вести буржуазный образ жизни и при этом щеголять социалистическим, прогрессивным фасадом, утешая себя тем, что, хоть город их и кажется серым и обшарпанным, на самом деле он белый и чистый; пусть это и глухая западная провинция – он интернационален, как интернациональный стиль, и, несмотря на то что он современный, его можно назвать историческим. В этом смысле нарративы Белого города и стиля Баухаус при всех своих противоречиях были отличным продолжением герцлевского оксюморонического видения Тель-Авива – «Старой новой земли».

Тогда же, в 1980-е, мифологию Белого города / стиля Баухаус помогла скрепить еще одна сопутствующая городская легенда – об улице Шейнкин. Несмотря на то что географически она расположена в центре Белого города, судя по окружающей обстановке тех лет, ее вполне можно было отнести к городской окраине [9]. Главным местом притяжения стали художественная галерея и кафе «Тат-Рама» (это заведение открыли на улице Шейнкин братья Дани и Ури Дотан, первый – панк-рок-певец, второй – художник), благодаря чему Белый город в сознании людей стал не просто классическим и европейским, но по-настоящему космополитичным – этаким мини-Нью-Йорком. И опять марка Баухауса всех устраивала: арендодателей и белых воротничков с самой прославленной улицы города – бульвара Ротшильда – ничуть не беспокоило то, что Баухаус ассоциируется с социалистическими идеалами, а если говорить о юнцах в черных одеждах с самой улицы Шейнкин, для них понятие «Баухаус» прежде всего соотносилось с названием прогрессивной британской группы «новой волны», регулярно выступавшей на популярной рок-площадке Dan Cinema. Чиновники городской администрации почувствовали модную молодежную тенденцию и придумали для улицы Шейнкин новую роль – теперь этот район стал «сердцем Тель-Авива» («Лев ха-Ир»). Вооружившись этим новым названием, они решили позиционировать сердце Тель-Авива в специально выделенном микрорайоне Белый город. За этим последовал ряд серьезных административных и градостроительных мероприятий, призванных привести район в соответствие с новой ролью как с экономической, так и с культурной точки зрения.