Чарльз Чаплин - Огни рампы. Мир «Огней рампы» (сборник)

Наверняка Чаплин выбрал для “Огней рампы” имя Чинквевалли, потому что это легендарное имя еще многие помнили, а вот про Зармо (1868-1943) уже успели забыть. А между тем подход Зармо к работе – его способность творить комедию из самых обыденных вещей, как, например, его “фантазия” (см. ниже) подать свой номер как сценку в закусочной с бесплатным обедом, – обнаруживает много общего с методами самого Чаплина. Ни в одной истории мюзик-холла этот артист даже не упоминается, но поскольку Чаплин явно выделял его среди других и особенно им восхищался, пожалуй, уместно будет рассказать здесь кое-что о его биографии и характере творчества.

Джозеф Зармо и его братья Гектор и Лорейн были учениками акробата Замесу, который, в свой черед, был учеником акробата-наездника и основателя английского конного цирка Эндрю Дюкроу. Как и Чинквевалли, Джозефу пришлось переквалифицироваться из акробатов в жонглеры в результате несчастного случая. Выполняя с раннего возраста чересчур сложные акробатические трюки, Джозеф быстро искалечил свое еще не сформировавшееся тело, после чего провел два года прикованным к кровати. И вот, лежа ничком в постели, он научился жонглировать. Поправившись (и будучи еще подростком), он придумал эксцентричный жонглерский номер “вверх ногами”. Хотя он предпочитал более традиционный метод и надеялся, что “старый стиль когда-нибудь опять станет новым”, он сознательно шел на уступки вкусам широкой публики:

“Старомодные песни и танцы уже не ценятся. Публика требует чего-то нового и необычного. Ей надоели ловкие циркачи в трико с блестками, которые вытворяют чудеса с жезлом и шаром: она хочет смотреть на лоточника, жонглирующего репой”.

Первым отступлением Зармо от старого стиля было то, что он показывал свои фокусы, стоя на голове. В этом трюке сохранились отголоски его давних достижений: в детстве он залезал на шест, упиравшийся в пояс его старшего брата, а потом переворачивался и на вершине шеста становился на голову. Исполнителей этого трюка называли “шестовиками”. Но теперь Зармо больше не карабкался на шесты. Бутылка из-под шампанского оказалась более удобным и менее опасным снарядом. Он не собирается рисковать собой безвозмездно и заявляет, что может заработать не меньше денег, выступая на высоте всего шести футов, чем заработал бы на высоте шестидесяти. Ему задают вопрос: а хорошо ли вот так стоять на голове? Есть профессиональное поверье, что артисты, стоящие на голове, рано или поздно сходят с ума. Мистер Зармо говорит, что иногда во время ежедневных тренировок ему случалось стоять на голове – с перерывами – по семи часов. По его мнению, нельзя было стоять так более получаса подряд. Разумеется, к голове приливает кровь, и глаза начинают выпучиваться. Публике кажется, что ему больно, а это делает сам его номер менее приятным для зрителей. Но Зармо придумал, как не выглядеть в глазах публики страдальцем и не отпугивать ее: он накладывает на лицо гротескный грим. Мистер Зармо отказался от трико с блестками. Иногда он появляется в образе уличного торговца овощами и жонглирует корзинкой и ее содержимым, а в завершение номера исполняет песенку, кувыркается и танцует. Он говорит, что сейчас публика не ценит подлинное мастерство: ей больше нравятся всякие нелепицы. И приводит пример. За десять лет непрерывных тренировок мистер Зармо в совершенстве научился жонглировать восемью шарами из слоновой кости одновременно. Это чрезвычайно сложный фокус, но ему не удается сорвать и жалкой доли тех аплодисментов, которыми зрители награждают нехитрый комический трюк, когда в воздухе летают, скажем, печеная картофелина и связка сосисок. У мистера Зармо припасено много фантазий. Он задумал во время очередного короткого турне по Америке оформить сцену в виде закусочной с бесплатными обедами и, разыгрывая капризного посетителя, жонглировать всякими блюдами, выставленными в баре. Поскольку в Англии подобных заведений, предлагающих бесплатные ланчи, нет, Зармо не уверен, что здесь публика оценит такой номер. Но можно использовать похожую идею – использовать в фокусах самые обычные предметы, а не устаревший цирковой

реквизит. […]

Мистер Зармо показывает любопытный результат своей странной привычки подолгу стоять вверх ногами. У него на голове, поросшей густыми от природы волосами, образовался абсолютно голый кружок – вроде тонзуры [96].

Одна из причин, почему слава Зармо так быстро потускнела в Британии, возможно, кроется в том, что значительная часть его выступлений происходила в Америке, – и потому его часто даже считали американцем. Именно оттуда он привез особенно цветистый и кричащий – заокеанский – стиль оформления афиш: