Джон Рэйти - Зажги себя! Жизнь – в движении. Революционное знание о влиянии физической активности на мозг

Но если вы беспокоитесь, когда реальной опасности нет, причем острота этого страха столь высока, что мешает нормально действовать, это говорит о тревожном расстройстве. Какие-то неясные предчувствия заполняют сознание, мозг теряет мыслительную перспективу и вы не можете нормально соображать. Клинические проявления тревожных состояний, принимая различные формы, ежегодно отмечаются у примерно 40 миллионов американцев, или 18 % населения страны. Это генерализованные тревожные состояния, панические и социальные тревожные расстройства, а также отдельные фобии. Они характеризуются физиологическими проявлениями острой стрессовой реакции и соответствующей дисфункцией мозга, которая называется когнитивным искажением ситуативного восприятия. Общее для всех тревожных расстройств – иррациональный страх. Различия в основном касаются ситуативного контекста.

Люди с генерализованными тревожными расстройствами склонны реагировать на нормальную ситуацию так, словно она представляет собой угрозу. Это хрестоматийная «нервная Нелли» [29], которая боится собственной тени, или воин, который повсюду видит угрозы. Люди, страдающие паническими расстройствами, ведут себя преимущественно спокойно, но на них периодически нападают непонятные страхи и приступы физической боли, порой принимаемые за сердечный приступ. Панические состояния – наиболее острые формы тревожных расстройств. Они составляют основу всех фобий – страха, парализующего человека перед какими-то объектами или ситуациями и вселяющего в него иррациональную потребность всеми силами избежать источника этого страха (пауков в случае арахнофобии, открытых пространств при агорафобии и т. д.). Наверное, наиболее распространенным видом фобий можно считать социальные тревожные расстройства. Я понимаю их как тревогу за результат повседневного общения человека с окружением. Большинство из нас испытывают тревогу в определенных ситуациях, но расстройство такого рода обычно носит гораздо более острый характер, чем просто волнение. Это поглощающий человека страх в любой ситуации, связанной со знакомством, или общением, или просто попаданием в чье-то поле зрения. И это расстройство гораздо более распространено, чем многие думают. Оно затрагивает около 15 миллионов американцев. Социальные тревожные расстройства серьезно ухудшают качество жизни.

Все формы этих состояний могут соединяться в одном человеке и подпитывать друг друга. Они же часто становятся причиной более тяжелых психических проблем, таких как депрессии. Бывает, панические расстройства существуют без общего тревожного синдрома, и наоборот. Однако чаще они переходят в генерализованные тревожные из-за того, что подверженный им человек живет в ожидании очередного приступа паники. Некоторые люди характеризуются также повышенной чувствительностью к тревожным состояниям, что осложняет любую форму расстройства. У них без всяких видимых причин могут резко увеличиваться частота сердечных сокращений и темп дыхания. И эти физиологические проявления возбуждения могут вогнать в состояние тревоги или паники. Они теряют контроль над собой потому, что ощущают – этот контроль вот-вот потеряется. Если бояться страха – как в физической, так и в ментальной форме, – тревожное состояние способно быстро выйти из-под контроля.

Эми – классический пример генерализованного тревожного расстройства с вкраплениями панического и социального. Она проявляет и соответствующие состояния – сверхнастороженность, напряженность, ожидание худшего, – и свойства личности, подспудно готовые перейти в эти состояния. На протяжении всей жизни Эми была очень чувствительна к тревогам, а с разрушением брака это лишь усилилось. Она стала реагировать на каждый стресс-фактор, независимо от того, представлял он угрозу или нет. Женщина действовала так, как будто на кону стояло ее выживание, и наносила ущерб себе и отношениям с окружающими.

Трудно представить ситуацию с более острой тревожной составляющей, чем та, в которую попала Эми. Муж фактически полностью контролировал ее, когда она общалась с детьми. Она должна была посещать психолога, сообщавшего суду свои наблюдения. И все в городе знали, что творится вокруг Эми. Ее социальные тревоги достигали предела, когда она встречалась со своими детьми в присутствии посторонних. Она боялась, что сделает какой-то неверный шаг и тем самым предоставит мужу дополнительные юридические аргументы в его пользу. Окружающие выносили на обсуждение свои мнения о ее душевном здоровье, и чем больше она беспокоилась, как выглядит в их глазах, тем острее становились симптомы ее расстройства. В такой ситуации Эми стала сомневаться в своих материнских способностях, хотя всегда была хорошей мамой. Она отчаянно желала спасти себя и получить назад детей. Но Эми не ощущала достаточных сил для борьбы, чувствуя нервный срыв и неспособность справиться с тревожным расстройством. Это была болезненная спираль: постоянно находясь на грани панической атаки, она чувствовала, что не может постоять за себя и чего-либо добиться.